Положение музыки и пения в шафиитском мазхабе

Введение

Вопрос о дозволенности музыки и пения стал одним из ключевых для современного дагестанского общества, поскольку у его религиозной части сложилось мнение, что музыка в исламе полностью запрещена, а следовательно человек, который слушает музыку, является фасиком¹, даже если он соблюдает остальные религиозные предписания.

Такая логика не может не вызывать проблемы в религиозном обществе, и не только в религиозном, но и в светском, представители которого тесно переплетены с религиозными людьми и деятелями и каковым является дагестанское, так как она ведет к расколу, что не раз подтверждалось делом за последние несколько лет.

Достаточно вспомнить тот резонанс, вызванный приездом в 2016 году в Дагестан популярного в мире шведского исполнителя нашидов² Махера Зейна для проведения концерта в городе Махачкале. Дагестанский сегмент соцсетей бурлил в то время и раскололся на два непримиримых, оппонирующих лагеря – запрещающих музыку и проведение концерта Махера Зейна и дозволяющих, не видящих в этом ничего запретного и предосудительного.

Для разрешения ситуации достаточно было осветить данный вопрос в рамках той богословско-правовой школы, которая наиболее распространена среди дагестанского общества, а именно в рамках шафиитского мазхаба, и тем самым избежать множества ненужных ссор среди дагестанцев, исповедующих ислам. Однако ни один богослов или теолог не сделали этого ни тогда, ни после. В связи с чем тема до сих пор оставалась до конца не изученной и нуждалась в полноценном исследовании. Позицию шафиитских ученых, дабы упредить все подобные ситуации в будущем, мы рассмотрим далее.

Мнения шафиитских ученых в отношении поставленного вопроса

Джаляль-ад-дина ас-Суйуты (1445–1505) спросили: «Дозволено ли воспевать хвалебные стихи про аль-Хашими (т. е. про пророка Мухаммада, мир ему и благословение Аллаха. – Прим. авт.) с сопровождением музыкальных инструментов. Например, мавсуль³ и канун⁴?»

На что он ответил: «Что касается вопроса под номером сорок пять, ответ будет следующим: в четырех богословско-правовых школах известен запрет музыкальных инструментов, но некоторые богословы дозволили, например, ученые захира (захириты).

Предпочтительное в этом вопросе мнение тех исследователей, в число которых входит шейх ‘Изз-ад-дин ибн ‘Абд-ас-Салям (1181–1262), а именно: дозволенность всех музыкальных инструментов только суфиям и запрет всем остальным. Более детальный разбор можно найти в маргиналиях на книгу “ар-Равда”»⁵ [1, с. 381].

Джамаль-ад-дин ‘Абд-ар-Рахим аль-Иснави (704–772) пишет: «Абу-аль-Касим ар-Рафи‘и (1160–1226) сказал: “Иракский мизмар⁶ и струнные инструменты запрещены безоговорочно” За мнением имама ар-Рафи‘и об отсутствии полемики касательно запрета струнных инструментов последовал [ан-Навави] в книге “ар-Равда”. Но это не так, ведь аль-Маварди (974–1058) в книге “аль-Хави” и ар-Руйани (1024–1108) в книге “аль-Бахр” привели мнение, что ‘уд⁷ дозволен, ибо он помогает в лечении от некоторых болезней. Более того, я сам читал в книге “ас-Сама‘” за авторством Абу-аль-Фадля Мухаммада ибн Тахира аль-Макдиси (1056–1113), что шейх Абу-Исхак аш-Ширази (1003–1083), автор “аль-Мухаззаба”, продавал этот музыкальный инструмент и присутствовал [во время игры на нем], даже если он и не упомянул сие в своих трудах по исламскому праву, так как они написаны по конкретной богословско-правовой школе» [2, с. 330].

Камаль-ад-дин ад-Дамири (1286–1347) пишет: «Относительно ‘уда есть мнение в книгах “аль-Хави” и “аль-Бахр” о дозволенности. Аргументируется данное мнением тем, что ‘уд заглушает печаль и приободряет человека. Это мнение предпочел Абу-Мансур аль-Багдади (980–1037), и он же передал его от автора “аль-Мухаззаба” (Абу-Исхака аш-Ширази), но автор не упомянул сие ни в одном своем труде по исламскому праву. Дозволение же ‘уда приписал ему, автору “аль-Мухаззаба”, Абу-Тахир аль-Макдиси, однако это безосновательно. Ведь он сам прямо говорит в книге “аль-Мухаззаба” о запретности ‘уда, а также это мнение вытекает из написанного в его книге “ат-Танбих”.

Любой, кто осознает положение Шейха (Абу-Исхака) и знает про его аскетичность и сильную богобоязненность, уверится в том, что он чист от приписываемого. Как может разумеющий в этом набожный раб сказать о религии Аллаха то, чего нет?! Все, кто привел биографию Абу-Исхака аш-Ширази, не упомянули в ней ничего про это (т. е. о торговле ‘удом и присутствии при игре на нем – Прим. авт.)» [3, с. 298–299].

Худжжат аль-Ислям Абу-Хамид Мухаммад аль-Газали (1058–1111) пишет: «Струнные виды инструментов запрещены, так как вызывают желание выпить и являются атрибутом пьяниц, а уподобляться им запрещено.

Что касается бубна, на котором отсутствуют колокольчики, он дозволен: на нем играли в доме Пророка, да благословит его Аллах и приветствует. Если же колокольчики на бубне есть, то относительно него – два мнения (запрет и дозволение). Касаемо свирели также имеются два мнения, но то, что свирель дозволена, не запрещена, более аргументированное.

Иракский мизмар запрещен, поскольку является традицией употребляющих спиртные напитки. Все виды барабанов дозволены, за исключением дарбука (барабана-кубка)⁸.

Шейх Абу-Хамид аль-Газали сказал: “Барабан женоподобных мужчин – длинный барабан с широкими краями (верхом и низом) и узкой серединой – запретен, причина его запрета – в уподоблении женоподобным мужчинам. Кроме того, запрещена игра на арфе, поскольку также является признаком женоподобных мужчин”.

Шейх Абу-Хамид [аль-Газали] также сказал, что прослушивание игры на струнных инструментах один раз не лишает человека права на свидетельство в суде, но лишает, если делать это регулярно. Иракские ученые заявили, что это большой грех и даже один раз лишает права на свидетельство в суде.

Нет сомнения, что решение разнится от города к городу: там, где сие считается большим проступком, даже один раз свидетельствует о лишении права на свидетельство» [4, с. 350–351].

‘Изз-ад-дина ибн ‘Абд-ас-Саляма, известного под титулом «Господин всех ученых» (Сультан аль-‘уляма’), спросили: «Считают ли улемы, да будет доволен ими Аллах, что имеется противоречие относительно игры на всех этих музыкальных инструментах – на бубне с колокольчиками и свирели, а также песни, содержащей восхваление женщины, исполняет которую молодой безбородый мужчина красивой внешности? Запрещено ли ему подобное и наказуемо это или нет? Есть ли в отношении этого какое-либо [дозволяющее] мнение?»

Он ответил: «Если его слушает тот, кто не искусится этим, как например: сын, отец, сестра или брат, то есть разные мнения насчет слушания бубна и свирели, а если слушает тот, кто может этим искуситься, то однозначно запрещено. Кроме того, запрещено тем, кто рискует искуситься безбородыми мужчинами больше, чем женщинами. Ведь искушенный женщиной способен добиться ее дозволенным способом (т. е. браком), в отличие от тех, кто поддался на искушение мужчиной.

На подобное способен только лишь нечестивый богач, которого подавили страсти и ослушание Господу. А Всевышнему все ведомо!» [5, с. 83–84].

Шейх ас-Саййид ‘Аляви ибн ас-Саййид Ахмад ас-Саккаф (1839–1916) говорит: «Запретно играть на инструментах, являющихся атрибутом алкоголиков, как например: танбур (тунбур)⁹, ‘уд, ребаб (рабаб)¹⁰, арфа (египетский джунк), сантур (синтир)¹¹, каманче (камандже)¹², сандж (или латунные тарелки¹³) – это музыкальный инструмент из меди с прикрепленными струнами, на которых играют музыку, или же два кусочка латуни (т. е. диска), одним из которых ударяют по другому. В любом случае инструменты запретны. Кроме того, запрещается иракский мизмар и все виды струнных инструментов.

Более того, запрещается слушать игру на этих инструментах, поскольку удовольствие, полученное от такого занятия, ведет к порочности, например, к распитию алкоголя, особенно если человек недавно употреблял его, а также еще и потому, что они символ фасиков – нечестивцев, уподобляться которым запрещено.

В книге “аль-Минхадж”¹⁴ написано, что яра‘ запрещен согласно сильному в мазхабе мнению. Автор “ат-Тухфа”¹⁵ прокомментировал: “Это свирель, а запретна она потому, что сама по себе веселит, влияет на эмоции человека”. Свирель – универсальный инструмент, имеющий множество тональностей. Хатыб аш-Шам ад-Давляи (1113–1202) перешел в этом черту, от него автор книги “ар-Равда” передает запрет на свирель, восхваляет его за это и за его аргументы, относит дозволяющих свирель к ошибающимся и утверждает, что дозволение не имеет места в мазхабе.

Автор комментариев к книге “аль-Минхадж” Закарийа аль-Ансари (1420–1520) пишет: “Игра на запретных инструментах и слушание воспроизводимой этими инструментами музыки – всё это маленькие грехи”. Кроме того, ар-Рафи‘и посчитал достоверным мнение о дозволенности свирели, к тому же мнению пришел аль-Булькыни (1324–1403), поскольку нет весомого аргумента в пользу запрета свирели.

Абу-аль-Мавахиб (1566–1627) в своем трактате написал, что мнение о дозволенности свирели избрали аль-Газали, аль-‘Амири (1488–1565), ар-Рафи‘и в книге “Шарх ас-сагыр”, и он же назвал эту точку зрения более очевидной, а в книге “аль-Кабир”¹⁶ написал, что оно более приемлемое. Еще эту позицию избрали: ‘Изз-ад-дин ибн ‘Абд-ас-Салям, имам Такы-ад-дин ибн Дакык аль-‘Ид (1228–1302), имам и верховный судья Ибн Джама‘а (1241–1333).

Тадж-ад-дин ас-Субки (1327–1370) выразился, что это мнение и есть позиция шафиитского мазхаба. Имам ар-Рафи‘и отметил, что пророк Давуд, мир ему, играл на свирели, когда пас стадо. Еще ар-Рафи‘и подчеркнул, что передается от некоторых сподвижников послабление в отношении пастуха.

Считается, что игра на свирели вызывает слезы, смягчает сердце человека, побуждает стадо идти быстрее и помогает собрать его, когда оно пасется. Благочестивые и знающие присутствуют при игре на свирели, однако чудеса не прекращают проявляться на их руках, и присутствующие не прекращают ощущать отличные состояния. Совершающие грехи, особенно совершающие грехи регулярно, становятся по их причине нечестивцами, а ведь Имам аль-Харамайн (1028–1085), аль-Мутавали (1035–1086) и другие ученые прямо заявили о невозможности проявления чудес у нечестивцев.

Вот на это утверждение ссылаются некоторые из почтенных господ семейства ‘Аляви в Хадрамауте, среди которых есть достигшие степени ар-Рафи‘и и ан-Навави в мазхабе имама аш-Шафи‘и и преуспевшие и в экзотерике, и эзотерике, об этом свидетельствовал шейх ‘Абд-Аллах Басудан (1764–1850) и другие.

В книге “аль-Фатх”¹⁷ написано: “Мужчинам и женщинам разрешается играть на бубне, даже если на нем имеются колокольчики, и без повода. Некоторые ученые сказали, что желательно играть на бубне на свадьбе, поскольку там это велено, но хадис об этом слабый. Да, достоверно то, из чего следует желательность этого при любом радостном поводе. К тому же все виды барабанов дозволены, кроме дарбуки, поскольку он является символом женоподобных мужчин. Дарбука - это длинный барабан с зауженной серединой, верх и низ которого расширены. [Игра на нем запретна] даже в случае, если играют на более широкой стороне, о чем свидетельствует общее высказывание. То же самое касается тарелок, они из латуни, одну тарелку бьют по другой (для воспроизведения звука)”.

Разрешается стучать палочкой по подушкам и хлопать в ладоши, а танцевать, если жеманиться и делать непристойные движения, запрещается даже женщинам. Слушать пение посторонней, чужой женщины и безбородого мужчины запрещается в том случае, когда есть возможность искушения, хотя даже взор на них - это похотливый взгляд. В отсутствие оного [слушать их пение] нежелательно, как и само пение в целом» [6, с. 420–421].

‘Изз-ад-дина ибн ‘Абд-ас-Саляма спросили: «Есть некоторые благочестивые и хорошие люди, которые собираются вместе в определенное время, и какой-то исполнитель поет им пару куплетов о любви и прочем, и тогда часть из них впадает в экстаз и начинает пританцовывать, другая же истошно кричит и плачет, а третья пребывает в забытьи о своих телесных, физических, оболочках. Будет ли это нежелательным или нет, и какое положение музыки в исламе в целом?»

На что он ответил: «Танцы - нововведение, которое будет практиковать только недалекий мужчина, они допустимы лишь для женщин.

Касаемо музыки, которая приводит к тому, что человек задумывается о потустороннем мире, в ней нет проблем. Напротив, такое исполнение даже желательно (поощряемо) при вялости и скуке, поскольку средства достижения желательного также желательны. Все счастье в подражании Посланнику, мир ему и приветствие Всевышнего Аллаха, и в следовании за его сподвижниками, чье превосходство над остальными людьми засвидетельствовал он сам. Тем не менее не следует слушать такое тому, у кого в сердце омерзительная похоть, ибо слушание будоражит то, что в сердце, будь то хорошее или плохое.

Слушание разнится в зависимости от того, кто слушает и кто исполняет, и таковые делятся на группы.

Первая группа - гностики (познавшие Аллаха, велик Он), их слушание также отличатся в зависимости от испытываемых состояний.

На того, над кем преобладал страх (боязнь), повлияет слушание при упоминании явлений, вызывающих страх, и тогда проявятся на нем следы страха в виде печали и плача, а человек поменяется.

Страх (боязнь) бывает нескольких видов:

1) страх наказания;

2) страх лишения вознаграждения (за деяния);

3) страх лишения доли упоения и близости к Всещедрому Царю.

Этот тип людей самый превосходный из страшащихся и слушающих! Такие не притворяются при слушании, и от них исходит только то, что они испытали из последствий страха. Этот [слушающий], когда слушает Коран, испытывает больше влияния, чем от нашида и пения, исполнения песни.

Вторая группа – те, над кем преобладала надежда.

На них окажет воздействие слушание при поминании объектов желаний и чаяний. Если объект их желания - это упоение и близость, то такое слушание – лучшее для испытывающих надежду. Но если объект их желания – награда, то она второстепенна. Влияние слушания на первую группу сильнее, чем на вторую.

Третья группа – это те, над кем преобладала любовь.

Такие бывают двух типов:

1. Тот, над кем преобладала любовь к Всевышнему Аллаху за оказанные Им дары и добро. На такого повлияет слушание про щедрость.
2. Тот, над кем преобладала любовь к Богу за величие Его сущности и за совершенство Его качеств. На такого воздействует упоминание о великолепии Его сущности и совершенстве качеств. Влияние на него сильно возрастет при поминании заслуг и величия [Бога]. Этот лучше, чем предыдущий, поскольку причина его любви самая достойная.

Четвертая группа – те, над кем преобладало благоговение и почтение.

Этот тип лучше трех предыдущих, потому что у него нет доли нафса при слушании, ведь его нафс мельчает и робеет перед величием и превосходством [Творца]. Соответственно, нет доли для его нафса в этом слушании, в отличие от тех, кого упомянули, так как он пребывает пред Господом с одной стороны и со своим нафсом с другой стороны. Какая огромная разница между тем, кто искренен по отношению к Всевышнему Аллаху, и тем, с кем соучаствует нафс! Ибо любящий упивается красотой объекта своей любви, а это доля его нафса, но испытывающий благоговение не является таковым.

Состояния этих различаются в зависимости от того, кого они слушают. Слушание праведника окажет большее влияние, чем слушание глупых невежд, а слушание пророков возымеет больший эффект, чем слушание праведников. Но слушание Господа земли и небес влияет сильнее, чем слушание пророков, ведь речь того, кто вызывает благоговейный страх, оказывает влияние сильнее на испытывающего благоговение, чем речь других. В этой связи пророки и их сподвижники не отвлекались на слушание музыки и пения и ограничились речью Господней, ибо она сильнее всего влияла на их состояния.

Пятая группа – те, над кем возобладали дозволенные страсти, возникающие от слушания.

На них окажут влияние предания о тоске, страхе расставания и надежде на воссоединение, благодаря чему они оживятся. Слушание такого типа людей не вредоносно.

Шестая группа – те, над кем преобладает запретная похоть, например, страсть к юным парням и к запретным им женщинам. Слушание подтолкнет его пойти на запретное, а все, что приводит к запретному, запретно.

Седьмой же спросит: “Я не вижу в себе ничего из вышесказанного вами о шести категориях людей, так что же насчет меня?”

Мы ответим, что слушание ему нежелательно с той стороны, что чаще всего над обывателями берут верх запретные страсти и похоть. Весьма вероятно, что слушание подстегнет его к запретному образу, за который он и зацепится и к нему склонится. Однако слушание ему не запретно по той причине, что мы не можем быть уверенными насчет повода, служащего причиной для запрета.

Иногда при исполнении присутствуют люди из числа нечестивцев. Они рыдают и выказывают тревожность ради своих скрытых, мерзких целей. Такие внушают присутствующим, что их слушание относится к причинам одной из вышеупомянутых шести категорий. Эти пытаются объединить грех с праведностью.

Иногда при исполнении присутствуют люди, лишившиеся членов семьи и тех, кто им дорог. И при упоминании в нашиде разлуки с любимыми и тоски по ним один из них может начать плакать и внушить присутствующим, что это плач в угоду Господу миров. Такое поведение не запрещено.

А Всевышнему все ведомо» [5, с. 163–166].

Худжжат аль-Ислям Абу-Хамид Мухаммад аль-Газали пишет: «Знай, что насчет слушания люди (улемы) разногласят: есть среди них как дозволяющие, так и запрещающие. Мы же разъясним суть слушания и его дозволенность.

Итак, мы скажем, что слушание – это осмысленный, ритмичный, приятный слуху процесс, подвигающий сердце [на действие]. Нет в нем ничего такого, кроме наслаждения человеческого слуха и сердца. Соответственно, сие сопоставимо с наслаждением глаз при виде зеленого цвета или же с наслаждением при этом сердца.

Всевышний Аллах сказал: “Он приумножает у творений то, что пожелает” (35:1) [7], и эти слова истолковали как красивый звук.

Пророк, да благословит его Аллах и приветствует, сказал об Абу-Мусе аль-Аш‘ари (202–261 г. х.): “Его одарили одним из мизмаров семейства Давуда”¹⁸. В предании сказано: “Не было такого, чтобы Всевышний отправил пророка без красивого голоса”¹⁹.

Немыслимо, чтобы это касалось только Писания Божьего и его чтения, ибо слушать пение соловья дозволено. Следовательно, если слушать красивые звуки дозволено, то и слушать то, что имеет ритмику, не запрещено.

Коим образом [они отличаются]?

Звуки пения определенной ритмики имеют соответствующий размер, а это никоим образом не отличается от выхода этих звуков из гортани человека или зоба животных.

Таким образом, следует провести аналогию с пением птичек всех звуков, которые исходят от физических тел, как например: барабан, дудка, бубен или флейта. И не исключать ничего, кроме вещей, запрещенных прямым текстом. Например, струнных инструментов, являющихся атрибутом пьяниц. Поскольку запрет на распитие алкоголя требует запретить все, что относится к кутежу, и его дополняет, чтобы полностью предотвратить [это явление].

В самом начале (т. е. во время Пророка, мир ему и благословение, когда был ниспослан аят об окончательном запрете на распитие спиртных напитков) это потребовало сломать все бочки (в которых содержались спиртные напитки).

Нашу позицию о дозволенности подтверждает тот факт, что передают от сподвижников исполнение куплетов» [11, с. 114–115].

Подытоживая сказанное, мы приведем фетву иорданского комитета по фетвам²⁰, который является ярким представителем современной шафиитской школы [12]:

«Вопрос:

Какое решение относительно слушания музыки без увеселений?

Ответ:

Вся хвала Аллаху. Благословение и приветствие нашему господину – посланнику Аллаха.

Музыка, если связана с таким запретным, как, например, скверные слова, которые оживляют мерзкое и умерщвляют достойное [в человеке], или же отвратительные фотографии или видеоролики, то нет сомнений в том, что она запрещена. Более того, нет между богословами разногласий относительно запрета на музыку, когда она сопровождает мерзости, например распитие алкоголя, как это сказано в достоверном хадисе, преданном имамом аль-Бухари (810–870), да смилуется над ним Аллах: Пророк, да благословит его Аллах и приветствует, сказал: “Будут в моей умме люди, которые дозволят прелюбодеяние, шелк (мужчинам), алкоголь и музыкальные инструменты…”²¹

Что касается слушания музыки, не связанной с мерзостями и чем-либо запретным и не пробуждающей инстинкты, относительно нее у богословов нет единого мнения. А Всевышнему все ведомо!»

Заключение

Таким образом, мы видим, что в одном только шафиитском мазхабе большое разнообразие мнений среди ученых-богослов.

Доминирующей позицией шафиитского мазхаба является запрет на все виды музыкальных инструментов, кроме ударных, из которых запрещаются только лишь барабан дарбука, распространенный в странах Ближнего Востока, и латунные тарелки.

Второе мнение дозволяет использовать все виды духовых инструментов, за исключением мизмара, известного в Дагестане как зурна. Сторонников этой точки зрения много, среди них такие авторитетные ученые, как аль-Газали, ар-Рафи‘и, Ибн Руф‘а, аль-Булькыни. Также этой позиции придерживались поздние ученые-богословы йеменской школы шафиитского права, о чем свидетельствовал шейх ‘Абд-Аллах Басудан [6, с. 421].

Вместе с тем Джамаль-ад-дин аль-Иснави и ад-Дамири приводят от ранних богословов мазхаба ар-Руйани и аль-Маварди мнение, дозволяющее струнный инструмент ‘уд, если его используют для развеивания тоски и т. п. В связи с чем сам аль-Иснави утверждает, что разногласие имеется лишь относительно струнных инструментов.

К тому же выше мы привели выдержки из сборника фетв Джаляль-ад-дина ас-Суйуты и ‘Изз-ад-дина ибн ‘Абд-ас-Саляма, согласно которым дозволяются все виды музыкальных инструментов. За исключением того, что первый – имам ас-Суйуты – дозволяет это только лишь практикующим суфиям, а Ибн-‘Абд-ас-Салям не делает различий между ними и другими людьми.

Из сказанного следует, что утверждение «в исламе полностью запрещена музыка» неверное, так как есть и дозволенные виды инструментов. Более того, некоторые ученые дозволяют все виды инструментов, а каждое из мнений авторитетных богословов нужно учитывать и относиться к нему терпимо и с уважением.