Ибн-Рушд (Аверроэс). Несостоятельность Несостоятельности. Часть шестая

Вопрос¹ двадцатый: [о телесном воскрешении]²

[ 20^Г. Газалийское обозначение вопроса: «Опровержение (’ибт̣а̄л) отрицания ими воскрешения (ба‘с) тел, возврата (радд) душ (ед. рӯх̣) к телам, существования телесного Ада (ан-на̄р), существования Рая (аль-джанна̣), чернооких гурий (аль-х̣ӯр аль-‘ӣн) и прочих обещанных людям [телесных блаженств]; а также [опровержение] их утверждения, будто всё это суть обращенные к простонародью образы, которые призваны дать представление о духовных (ед. рӯх̣а̄нӣ) вознаграждении и наказании, по рангу превосходящих телесные»³]

[20^Р. Ответ Ибн-Рушда:

(а) Философы не касались этой темы]

Завершив [обсуждения девятнадцатого] вопроса, аль-Газали принялся утверждать, будто <554> философы⁴ отрицают воскрешение тел (х̣ашр аль-’аджса̄д). Но такое [отрицание] не встречается ни у кого из предшествующих [философов].

Ведь учение о воскрешении тел распространено в религиях (шара̄’и‘) по крайней мере уже тысячу лет, а те, от которых дошла до нас философия⁵, принадлежат к более позднему времени. Ибо впервые о нем говорили пророки израилитов, следовавших после Моисея^(ас), как сие явствует из Псалтыри⁶ и многих [других] книг (с̣ух̣уф), атрибутируемых израилитам⁷. О воскрешении четко сказано в Евангелии и в широко распространенных преданиях (глаг. тава̄тара) от Иисуса^(ас)8. Этого учения придерживаются и сабии (ас̣-с̣а̄би’а̣)⁹, чью религию Абу-Мухаммад Ибн-Хазм¹⁰ назвал древнейшей из всех религий¹¹.

[(б) Религии необходимы для утверждения практических и теоретических добродетелей]

[Философы], скорее, суть наиболее почитающие [веру в воскрешении тел] и наиболее приверженные ей. И это потому, что для них [религии] стремятся к такому водительству людьми, которое обеспечивает существование человека как человека и достижение им подобающего блаженства (са‘а̄да̣); ибо религии необходимы для наличия у людей моральных добродетелей (фад̣а̄’иль хулюк̣ыййа̣), теоретических (наз̣ариййа̣) добродетелей и практических искусств (с̣ана̄’и‘ ‘амалиййа̣). Они считают, что жизнь человека в этом мире невозможна без практических искусств; что его жизнь в мире этом и в другом невозможна без теоретических добродетелей; что как те, так и другие достигаются и <555> укрепляются лишь благодаря моральным добродетелям; что моральные добродетели утверждаются только через познание Бога^(т) и почитание Его посредством обрядов (‘иба̄да̄т), предписанных людям в той или иной религии (как, например, жертвоприношения, молитвы и прочие славословия Богу^(т), ангелам и пророкам).

[Философы] также полагают, что религии являются необходимыми общественными учреждениями (с̣ана̄’и‘ маданиййа̣), принципы (ед. мабда’) которых черпаются из разума (‘ак̣ль) и религии (шар‘), хотя и в разной степени.

[(в) Религиозные принципы не подлежат обсуждению]

В первую очередь сие касается тех принципов, которые общи у всех религий.

Одновременно с этим [философы] не дозволяют, чтобы относительно общих принципов высказывались в утвердительном или отрицательном смысле¹², например: «Нужно ли поклоняться Богу^(т) или нет?» и даже «Существует ли Он или нет?»

Таково их мнение и в отношении всех прочих принципов. Это, в частности, касается того, есть ли потустороннее (’ахӣра̣) блаженство и каково оно. Ибо все религии единогласны в необходимости какого-то потустороннего¹³ бытия (вуджӯд ’ухравӣ), хотя и расходятся в отношении свойства (с̣ыфа̣) означенного бытия. Подобно тому как [религии] сходятся в познании Его (Принципа) бытия, Его атрибутов и Его действий, но более или менее различаются в своих высказываниях о самости (за̄т) Принципа и Его действиях¹⁴, точно так же они единогласны касательно [наличия] деяний, которые приводят к блаженству в потустороннем жилище (ад-да̄р аль-’а̄хира̣), но расходятся в [конкретном] определении (так̣дӣр) этих деяний.

Поскольку религия преследует ту же [цель], что и философия, но доступным для всех путем, то она (религия), согласно [философам], необходима. Ведь философия¹⁵ нацеливается на разъяснение интеллектного (‘ак̣лиййа̣) блаженства в отношении некоторой части людей – тех, кто способен освоить философию; тогда как религии стремятся посвятить [в истину] весь народ. При этом нет ни одной религии, которая не указала¹⁶ бы на особое [наставление], обращенное к одним только философам, хотя преимущественное внимание она придает именно общему для всего народа [учению].

А коли бытие и блаженство особого разряда людей тесно связаны с бытием и блаженством общего разряда, то и общее учение (та‘лӣм) является необходимым для бытия и жизни особого разряда. Что касается поры молодости и становления, то в означенной необходимости вряд ли кто сомневается. <556> После же перехода в особый статус человеку подобает не презирать то [учение], с которым он вырос, но находить для этого благообразнейшее толкование (та’вӣль), помня, что оно обращено к общему адресату, а не к отдельному. Если кто проявит сомнение в религиозных принципах, на которых он был воспитан, или же обнародует толкование, противоречащее [сказанному] пророками^(с̣аа) и отталкивающее от них, то таковой больше всех заслуживает обвинения в ереси (куфр) и ему полагается то наказание, каковое за ересь предписывает религия (милля̣), в лоне которой он вырос.

[(г) Философ выбирает лучшую религию]

Кроме того, [принадлежащий к ученой элите] человек должен выбрать лучшую (’афд̣ал) из религий его времени, хотя для него все они истинны (х̣ак̣к̣).

Таковому следует также знать, что одна лучшая религия сменяется другой, еще лучшей. Поэтому учившие в Александрии философы приняли ислам, когда до них дошла эта религия, а жившие в стране ромеев философы стали христианами по появлении там религии Иисуса^(ас). И среди израилитов были, несомненно, многие философы, что явствует из имеющихся у них книг, возводимых к Соломону^(ас).

Философия всегда была присуща людям Откровения (’ахль аль-вах̣й), т.е. пророкам^(ас), так что вернее всего будет сказать: каждый пророк есть философ, но не каждый философ – пророк¹⁷. Именно философы суть те ученые мужи (‘уляма̄’), о которых говорится как о наследниках (варасат) пророков¹⁸.

Уж коль скоро для доказательных дисциплин (ас̣-с̣ана̄и‘ аль-бурха̄ниййа̣)¹⁹ в качестве принципов оказываются²⁰ постулаты (мус̣а̄дара̄т) и тезисы (’ус̣ӯль маўд̣ӯ‘а̣)²¹, то тем более это должно быть в религиях, почерпнутых из Откровения (вах̣й) и разума (‘ак̣ль). Ведь к любой религии, основанной на Откровении, непременно примешивается разум. А кто полагает, что может быть основанная исключительно на разуме религия, тот должен признать, что такая религия будет уступать в совершенстве той религии, которая опирается и на разум, и на Откровение! Все [философы] согласны в том, что принципы практической деятельности (‘амаль) берутся через следование [авторитетам] (так̣лӣд^ан), ибо нет иных доказательств обязательности (вуджӯб) этой деятельности, кроме наличия добродетелей, обретаемых от практических и моральных действий.

Отсюда явствует, что все философы придерживаются такого мнения о религиях, т.е. о необходимости перенять от пророков и законодателей (ед. ва̄д̣ы‘) те принципы практической деятельности и те установления, которые предписывает данная религия. Наиболее достохвальными среди этих необходимых принципов они считают те, которые сильнее всего побуждают народ к благим (фа̄д̣ыла̣) деяниям таким образом, чтобы выросшие на них люди были добродетельнее тех, кто вырос на иных предписаниях.

Таковой у нас²² служит обрядовая молитва (с̣ала̄т). Ибо нет сомнения, что молитва поистине предостерегает <557> от мерзкого и дурного²³, как об этом сказано Богом^(т). Заповеданная нашей религией молитва лучше ведет к означенной [добродетели], чем молитвы в прочих религиях, а именно благодаря связанным с ней предписаниям касательно числа молитв, их времени, возносимых воззваний, а также остальным установлениям об очищении (т̣аха̄ра̣) и воздержаниях (ед. тарк), т.е. отказе от деяний и речений, делающих молитву недействительной.

[(д) Преимущество телесного изображения потусторонней жизни]

Так обстоит дело и со сказанным в нашей религии о возвращении (ма‘а̄д) [к жизни в потустороннем мире], ибо сравнительно с другими религиями оно сильнее побуждает людей к благим деяниям: в отношении [широкой публики] представление (тамсӣль) этого возвращения в телесных (джисма̄ниййа̣) образах лучше, нежели его представление с помощью образов духовных (рӯх̣а̄ниййа̣).

В этом смысле звучат слова Бога^(с):

"مَّثَلُ الْجَنَّةِ الَّتِي وُعِدَ الْمُتَّقُونَ تَجْرِي مِن تَحْتِهَا الأَنْهَارُ..."

«Тот рай, что обещан благочестивым, | Подобен (масаль) [саду] с обильными ручьями…»²⁴

Пророк^(ас) же сказал:

"فِيْهَا مَا لَا عَيْنٌ رَأَتْ، وَلَا أُذُنٌ سَمِعَتْ، وَلَا خَطَرَ عَلَى قَلْبِ بَشَرٍ"

«В нем (Раю) есть то, что не видывало ни одно око, не слышало ни одно ухо, не приходило на ум ни одному смертному»²⁵.

А согласно Ибн-Аббасу²⁶,

"لَيْسَ فِي الآخِرَةِ مِمَّا فِي الدُّنْيَا إلَّا الأسْمَاءُ"

«нет ничего общего между [реалиями] сей [жизни] (ад-дунйа̣) и той (аль-’а̄хира̣), разве что названия»²⁷.

Как отсюда явствует, тамошнее бытие есть иная, более высокая реальность, более совершенная стадия. Этого не должен отрицать тот, кто верит, что одна и та же вещь в нашем мире переходит от одной стадии к другой, как в случае с неодушевленными формами, которые возвышаются до такого уровня, на коем они становятся способными постичь сами себя, т.е. до интеллектных (‘ак̣лиййа̣) форм.

Кто сомневается в подобных вещах, распространяется о сем и провозглашает это, тот стремится подорвать устои религий и ниспровергнуть добродетели. Ни у кого не будет сомнения в том, что сии суть неверующие (зана̄дик̣а̣), которые полагают, будто у человека нет иной цели, кроме наслаждения [земными] удовольствиями. Если кто-нибудь из таковых окажется в их власти, то, несомненно, люди религии и философы предадут его смерти. А коли не попадут, то лучшими доводами в споре с ним служат аргументы, содержащиеся во Всечтимом Писании (аль-Кита̄б аль-‘азӣз)²⁸.

[(е) Воссозданные тела – подобия посюсторонним, но не сами они]

[Аль-Газали] хорошо высказался в опровержение таких [отрицателей телесного воскрешения]. [Но] для [настоящего] опровержения их необходимо полагать, (1) что душа бессмертна (гайр ма̄’ита̣), как таковое следует из рациональных (‘ак̣лиййа̣) и религиозных (шар‘иййа̣) доводов (даля̄’иль), и (2) что возвращаются не самые тела, какие имелись в нашем мире, а лишь им подобные <558>; ибо уничтожившееся (ма‘дӯм) не может восстановиться в своей индивидуальности (би-ш-шахс̣). Возвращается именно сущее – [душа], притом к [телу], схожему с уничтожившимся, но не к самому ему, как это показал тот же аль-Газали²⁹.

Вот почему возвращение недоказуемо, если исходит из учения тех мутакаллимов, которые считают, что душа является акциденцией (‘арад̣) [тела] и что воссоздаются те самые уничтожившиеся тела. Ведь то сущее, каковое уничтожилось, а затем явится к бытию, будет единым сущим именно по виду (би-н-наў‘)³⁰, но не по числу (би-ль-‘адад) – в численном отношении это будет двумя сущими. Тем более сие недоказуемо, коли встать на точку зрения тех мутакаллимов, кто полагает, что акциденции не сохраняются два момента подряд.

* * *

[Заключение: аль-Газали прегрешил и против религии, и против философии]³¹

Итак, [аль-Газали] обвинил философов³² в ереси (куфр) по трем вопросам.

Первый из них – это тот вопрос, который мы только что рассмотрели. Разъяснив их истинное мнение, мы указали, что для них означенный вопрос относится к числу тех, по которым возможны разные точки зрения³³.

Второй вопрос касается утверждения, будто [Бог] не ведает партикулярий. В отношении его мы также показали, что [философы] такого не утверждают.

А третий вопрос связан с учением об извечности мира. Но и здесь, как мы показали, под извечностью [философы] подразумевают не тот смысл, за который мутакаллимы обвиняют их в ереси.

Более того, в означенном своем сочинении³⁴ [аль-Газали] говорит, что никто из мусульман не учит об [исключительно] духовном воскрешении. Однако в других сочинениях он же пишет, что суфии придерживаются последнего учения³⁵. Стало быть, нет единогласия (’иджма̄‘) касательно обвинения в ереси тех, кто утверждает духовное воскрешение, но не телесное. Да и сам ал-Газали допускал мнение о [чисто] духовном воскрешении.

И еще: в иных своих книгах он проявляет осторожность (глаг. тараддада) касательно причисления к ереси мнений, которые нарушают установленный консенсус (’иджма̄‘)³⁶.

Все это, как видишь, полнейшая путаница (тахлӣт̣). И нет сомнения в том, что муж сей прегрешил и против религии, и против философии, [распространяясь перед широкой публикой по подобным вопросам]. Именно Бог споспешествует правильному пути и отмечает истиной, кого пожелает³⁷. <559>

На сем завершая рассмотрение указанных вопросов, я умоляю [Бога] простить меня за такое обсуждение. Если бы не необходимость открыть истину тем, кто ее достоин (а таковых, как говорил Гален³⁸, один на тысячу³⁹), и дать отпор тем, кому не подобает рассуждать о ней, то, видит Бог⁴⁰, я и буквы не написал бы здесь.

С упованием на то, что Своей милостью и великодушием⁴¹ Бог, помимо Коего нет Господа, примет это оправдание и простит мое прегрешение!⁴²