Preview

Minbar. Islamic Studies

Расширенный поиск

Коран о знании (ʻильм) как факторе преодоления внутриличностного конфликта

https://doi.org/10.31162/2618-9569-2023-16-4-904-921

Содержание

Перейти к:

Аннотация

Тематическое исследование Корана, направленное на выявление факторов преодоления и профилактики внутриличностного конфликта, подтверждает значимость повышения образовательного уровня, что актуализирует необходимость более глубокого исследования коранического взгляда на знание (ʻильм): функции, влияние на внутренний мир человека, способы обретения, роль носителей и передатчиков знаний. Изучение понятия «знание» проведено в рамках тематического исследования Корана, учитывающего одновременно и научную, и богословскую методологические базы, на основе анализа тафсиров Абу-Джаʻфара ат-Табари (839–923), Абу-Мухаммада аль-Багави (1041(1044)–1122), Абу-ль-Касима аз-Замахшари (1075–1144), Фахр-ад-дина ар-Рази (1149–1209), ʻАбд-Аллаха аль-Байдави (ум. 1286), Ибн Касира (1301–1373) и Мухаммада Саййида Тантави (1928–2010). Статья призвана внести вклад в развитие конфликтологических исследований на базе изучения Корана, а также подчеркнуть актуальность интеграции научного и богословского знания в поисках ответа на актуальные вопросы современности.

Для цитирования:


Саяхов Р.Л. Коран о знании (ʻильм) как факторе преодоления внутриличностного конфликта. Minbar. Islamic Studies. 2023;16(4):904-921. https://doi.org/10.31162/2618-9569-2023-16-4-904-921

For citation:


Sayakhov R.L. Quran on knowledge (ʻilm) as a factor of overcoming intra-personal conflict. Minbar. Islamic Studies. 2023;16(4):904-921. (In Russ.) https://doi.org/10.31162/2618-9569-2023-16-4-904-921

Введение

Тематические исследования Корана, направленные на выявление факторов преодоления внутриличностного конфликта, подтверждают значимость активной деятельности человека по повышению своего образовательного уровня, работы над укреплением духовности, развития позитивного и пытливого взгляда на жизнь [1]. Все это актуализирует необходимость исследования коранического взгляда на понятие «знание» (ʻильм): каковы его функции, как оно влияет на внутренний мир человека, каковы способы его обретения, какова роль носителей и передатчиков знаний? Объектом настоящего исследования является Коран и ряд тафсиров к нему (Ибн Джарира ат-Табари1, Абу-Мухаммада аль-Багави2, Абу-ль-Касима аз-Замахшари3, Фахр-ад-дина ар-Рази4, ʻАбд-Аллаха аль-Байдави5, Ибн Касира6, Мухаммада Саййида Тантави7), предметом – понятие «знание» (ʻильм), упоминаемое в Коране.

Ар-Рагыб аль-Исфахани (ум. 1108) определяет знание (ʻильм) как обретенное понимание истинности вещи (явления). Он отмечает, что знание может быть теоретическим и практическим. Получить его человек может посредством работы собственного разума (ʻакль) либо в готовом виде из внешнего источника [2].

Особое значение в приобретении знания придается разуму, который имам аль-Газали (1058–1111) называет источником, началом, основой познания. Он отмечает, что связь знания и разума подобна связи плода и дерева, света и солнца, взора и глаза [3, с. 83].

Коран содержит огромное количество упоминаний о знании: практически каждая сура прямо или косвенно затрагивает данную тему. Это и не удивительно, так как Коран есть носитель необходимой для познания информации о высших истинах – тех, которые позволяют сохранять человеческое в человеке, сохранять саму жизнь. Но поскольку в пределах данной работы знание исследуется именно как фактор преодоления внутриличностного конфликта, ниже подвергнуты анализу лишь те фрагменты, которые содержат наиболее полезную по указанной проблеме информацию.

Об источнике и функциях знания

Знание призвано ориентировать человека в безграничном и сложном море жизненных ситуаций. Но каким знаниям можно доверять настолько, чтобы не оставалось места сомнению? Насколько объективны познания человека? Для верующего источником абсолютных истин и знания о них является Всевышний, и человеку остается лишь положиться на открываемое свыше. В таком случае искренне верующий должен быть абсолютно огражден от всякого рода сомнений, находя в подобном состоянии покой и отдохновение.

Об источнике и условии обретения знания Всевышний говорит: «… И бойтесь Аллаха; поистине, Аллах вас учит, и Аллах знает о всякой вещи!» (2: 282)8.

Ибн Джарир ат-Табари обращает внимание на важное для исследуемой темы обстоятельство: слова «Аллах вас научит» означают, что Всевышний разъяснит вам права и обязанности [5, с. 93]. Таким образом, Коран, с одной стороны, содержит однозначные регламентации, а с другой – является своего рода эталоном и мерилом для оценки поступков. Это означает, что для верующего предоставлены инструменты, позволяющие исключать или минимизировать состояния неизвестности, сомнения и колебаний. Последнее является существенным фактором поддержания внутреннего равновесия и стабильности. Подобное приводится и в толковании Фахр-ад-дина ар-Рази: «Всевышний обучает вас тому, что служит указанием на прямой путь и предостережением для жизни в дольнем мире» [6, с. 99].

Тема источника знания отражается и в следующем фрагменте: «… научил человека тому, чего тот не знал» (96: 5).

Рассуждая о смыслах аята, имам аль-Багави отмечает: «Всевышний предоставил человеку различные виды руководства и объяснений» [7, с. 281]. Фахр-ад-дин ар-Рази добавляет, что одно из предназначений знания – вести человека по этой бренной жизни и помогать находить ответы на бесчисленное множество вопросов. Далее он замечает: «Если не знание, как мог бы человек идти по жизненному пути и находить выход из сложных ситуаций?! Если бы не знание божественного руководства, как мог бы человек находить покой и отдохновение?!» [8, с. 338].

Таким образом, одна из функций знания – являться своего рода мерилом, позволяющим оценивать ситуацию и принимать решение. Подобная функция знания указывает на несовместимость с сомнением и колебанием: там, где есть знание, нет места сомнению. Это убеждает, что знание играет существенную роль в профилактике внутриличностного конфликта.

Мысль о знании как источнике руководства развивается в следующем аяте, где обладание или отсутствие знаний связывается с ответственностью за поступки: «Не следуй тому, чего ты не знаешь. Воистину, слух, зрение и сердце – все они будут призваны к ответу» (17: 36).

Поясняя данный аят, Ибн Джарир ат-Табари отмечает: «Не говори и не следуй тому, что тебе неизвестно» [9, с. 448]. Подобная мысль приводится и у аз-Замахшари, который добавляет: «Как можно идти по дороге, если не знаешь, куда она ведет?!» [10, с. 666]. Имам аль-Байдави отмечает, что под знанием здесь понимается уверенность в наиболее вероятном (из всех возможных вариантов) на основании надежности источника [11, с. 225]. Разворачивая данную мысль, шейх Тантави пишет: «Язык не должен произносить слова, разум принимать решения и человек производить действия, пока не останется ни малейшего сомнения в здравости и правоте этих слов, решений, действий» [12, с. 352].

Знание, позволяя предотвращать внутренние колебания, укрепляет уверенность человека в своих действиях, повышает самоконтроль и защищает от влияния внешних негативных факторов, укрепляя веру и богобоязненность. Более того, настоящую богобоязненность Всевышний связывает именно со знанием: «Люди, (дикие) животные и (домашний) скот также бывают различных цветов. Боятся Аллаха среди Его рабов только обладающие знанием. Воистину, Аллах – Могущественный, Прощающий» (35: 28).

Фахр-ад-дин ар-Рази обращает внимание: «Аят указывает, что ученых ожидают райские сады за их богобоязненность и за то, что именно они способны различать между дозволенным и недозволенным» [13, с. 406–407]. Он добавляет также, что богобоязненность, свойственная обладателям знания, является причиной их отстранения от соблазнов бренного мира [14, с. 50].

Важной функцией знания является защита от нашептываний шайтана, что способствует поддержанию баланса и гармонии внутреннего мира. Важно при этом, что знание, обретенное самостоятельно и закрепленное личным опытом, обладает большей убедительностью, чем знание, полученное «в готовом виде» из какого-либо источника: «Вот сказал Ибрахим: “Господи! Покажи мне, как Ты оживляешь покойников”. Он сказал: “Разве ты не веруешь?” Он сказал: “Конечно! Но я хочу, чтобы мое сердце успокоилось”. Он сказал: “Возьми четырех птиц, зарежь их, прижав к себе, и положи по кусочку на каждом холме. А потом позови их, и они стремительно явятся к тебе. И знай, что Аллах – Могущественный, Мудрый”» (2: 260).

Ибн-Джарир ат-Табари поясняет, что вопрос был связан не с сомнением во Всевышнем, а с желанием укрепить веру – знанием, дабы «сердце успокоилось». То есть пророк Ибрахим (мир ему) стремился к знанию, которое позволит обрести уверенность и защитит от нашептываний шайтана [15, с. 487–492]. Имам аль-Багави добавляет, что обрести спокойствие помогает именно непосредственное и личное знакомство с обстоятельством. Он отмечает, что сведение как таковое не достигает той силы убедительности, каким обладает личное наблюдение, и что восприятие посредством органов чувств (эмпирическое познание) является более действенным аргументом, чем логическое рассуждение [16, с. 357–358]. Об этом же говорит и Фахр-ад-дин ар-Рази: «Логический аргумент может оставлять место сомнению, а потому здесь идет речь именно о том знании, которое не оставляет места для неоднозначности, обеспечивая тем самым успокоение сердца» [17, с. 458].

Таким образом, в суждениях о функциях знания Коран открывает, что оно ориентирует в сложных ситуациях, защищает от влияния внешних негативных факторов, удерживает от соблазнов бренного мира, способствует поддержанию внутренней гармонии, дарует покой и отдохновение, укрепляет веру В Аллаха, ограждает от сомнений и укрепляет уверенность в себе. При этом высшим источником знания для человека является Книга Всевышнего.

О познании

Важным кораническим посылом является то, что возможность овладевать знанием открывается лишь по воле Всевышнего: условиями для доступа к знанию высшего порядка являются чистое сердце и обращение к Всевышнему за поддержкой: «Превыше всего Аллах, Истинный Царь! Не торопись читать Коран, пока ниспослание Откровения тебе не будет завершено, и говори: “Господи! Приумножь мои знания”» (20: 114).

Фахр-ад-дин ар-Рази замечает, что аят ясно указывает на особую ценность и высочайший статус знания перед Всевышним [18, с. 407]. Он отмечает, что важным условием получения знания является состояние внутренней готовности: у человека должны быть «раскрыта грудь и очищено сердце» [19, с. 339]. Шейх Тантави добавляет: «Если бы существовало нечто, что благороднее знания, Всевышний повелел бы просить именно о том» [20, с. 55].

Вопрос познания развивается и в следующем фрагменте, открывающем, что познавательные способности и глубина знаний зависят от моральных, духовных свойств человека: чем выше благородство и чистота, тем выше познавательные способности и тем больших высот знания он может достичь, вплоть до обладания особым божественным даром: «А тот, который обладал знанием из Писания, сказал: “Я принесу его тебе во мгновение ока”. Увидев установленный перед ним трон, он сказал: “Мой Господь оказал мне эту милость для того, чтобы испытать меня, буду ли я благодарен или же буду непризнателен. Кто благодарен, тот благодарен во благо себе. А если кто непризнателен, то ведь мой Господь – Богатый, Великодушный”» (27: 40).

Размышляя о знании, упоминаемом в приведенном аяте, Фахруддин ар-Рази обращает внимание на возможности разума как инструмента познания. Он отмечает, что для достижения значимых (своим благородством и чистотой) плодов духовная сила познания должна быть предельно совершенна и абсолютно чиста… и это возможно, когда «дух достигает вершин благородства, а тело – абсолютной чистоты» [21, с. 200]. Таким образом, своими рассуждениями ар-Рази подводит к мысли, что при определенных обстоятельствах человеческое знание способно достигать удивительных высот и приносить плоды, сравнимые с чудесами. Шейх Тантави добавляет, что знание может являться одной из причин обладания особым божественным даром (карамат) [22, с. 326].

Что касается способов донесения знаний, то одним из наиболее действенных является использование притчи-сравнения. Однако особенность данного способа состоит в том, что посредством притчи можно расширять уже имеющиеся знания, донося самые глубинные и сокровенные смыслы, поскольку данный способ эффективен лишь в случае с «обладателями знаний»: «Такие притчи Мы приводим людям, но разумеют их только обладающие знанием» (29: 43).

Имам аз-Замахшари отмечает, что понять истину и красоту, а также извлечь пользу из притчи способны лишь образованные, поскольку притчи и сравнения доносят до понимания и представления некие скрытые и заслоненные смыслы [23, с. 455].

Важным кораническим посылом является то, что для получения знания имеющиеся у человека потенциалы интеллекта должны быть задействованы полноценно. Необходимо помнить, что смыслы и сути не всегда находятся на поверхности, и тогда их нужно искать за внешней оболочкой явлений: «Неверующие подобны скотине, на которую прикрикивает пастух, тогда как она не слышит ничего, кроме зова и крика. Они глухи, немы и слепы. Они ничего не разумеют» (2: 171).

Ибн-Джарир ат-Табари отмечает, что арабы называют так (немы, слепы) того, кто не использует имеющиеся у него возможности своего тела [24, с. 279]. Имам аз-Замахшари поясняет, что подобное состояние людей сравнивается с состоянием скота, поскольку обращение воспринимается ими лишь как звук, до понимания смысла которого они не доходят [25, с. 214].

Об обладателях знания

Поскольку высшей ступенью человеческого знания является знание о Всевышнем и Его законах, носителей подобного относят к обладателям «основательных знаний». Им свойственно здравое мышление и светлый ум, они не поддаются низменным позывам и не подвергаются воздействию фальшивых новшеств и порочных идей, а внутренний мир их огражден от сомнений и путаницы: «Он – Тот, Кто ниспослал тебе Писание, в котором есть ясно изложенные аяты, составляющие мать Писания, а также другие аяты, являющиеся иносказательными. Те, чьи сердца уклоняются в сторону, следуют за иносказательными аятами, желая посеять смуту и добиться толкования, хотя толкования этого не знает никто, кроме Аллаха. А обладающие основательными знаниями говорят: “Мы уверовали в него. Все это – от нашего Господа”. Но поминают назидание только обладающие разумом» (3: 7).

Говоря о плодах «основательности знания», Ибн-Джарир ат-Табари отмечает, что они проявляются в отсутствии сомнений и путаницы [5, с. 206]. Развивая тему о высших ступенях человеческого знания, имам ар-Рази поясняет, что оно означает познание Всевышнего посредством достоверных и однозначных аргументов [26, с. 147]. Любопытную связь между знанием и верой отмечает Ибн Касир. Он обращает внимание на ответ обладающих основательными знаниями: «При том, что им знакомо толкование аятов, на первое место они ставят элемент веры (говоря: «Мы уверовали»), а при необходимости толковать иносказательные аяты, они опираются на ясно изложенные. Очевидно, что подобная позиция не оставляет места ни малейшему сомнению» [27, с. 11]. Шейх Тантави поясняет, что обладание основательными знаниями означает постижение и принятие религиозных (высших) истин, обладание здравым мышлением и светлым умом, не поддающемся страстям и похотям, а также наличие иммунитета перед фальшивыми новшествами и порочными идеями [20, с. 32].

Знание расширяет способности человека. Действия ученого наполняются смыслами и содержанием, он обретает способность особым образом влиять как на свой внутренний мир, так и на окружающих. В результате обладатели знаний обретают особую значимость для социума, подтверждено ли это официальными полномочиями или нет: «О те, которые уверовали! Когда вас просят на собраниях сесть пошире, то садитесь пошире, и Аллах одарит вас местом просторным. Когда же вам велят подняться, то поднимайтесь. Аллах возвышает по степеням тех из вас, кто уверовал, и тех, кому даровано знание. Аллах ведает о том, что вы совершаете» (58: 11).

Фахр-ад-дин ар-Рази отмечает, что Всевышний характеризует ученых пятью достоинствами: им свойственна вера, единобожие, плач (за допущенные ошибки и в надежде на милость Всевышнего), смирение и страх. Он замечает также, что Всевышний говорит о различных видах предпочтений. Известно, что участники битвы при Бадре имеют превосходство над другими верующими, радеющие (сражающиеся) на пути Аллаха имеют превосходство над остающимися (сидящими) дома. Благочестивые рабы Аллаха имеют превосходство над перечисленными, а ученые – превосходят всех. Таким образом, ученые являются лучшими из людей [18, с. 400]. Нет сомнения в том, добавляет далее ар-Рази, что «знание ученого предполагает качественно иное содержание его поклонения: он лучше знает, как уберечься от сомнительных вещей, как контролировать свою душу, каким образом и в какое время лучше обращаться с покаянием» [8, с. 495].

Об учителях

Говоря об учителях как о носителях особого уровня знаний, Коран учит, что и оценивать их с более низких знаниевых позиций невозможно по объективным причинам. Непонимание данного положения или несогласие с ним ведет к сложностям в выстраивании доверительных отношений между учителем и учеником, что неминуемо отражается на плодотворности передачи знаний. Важно, чтобы ученик относился к учителю с величайшим доверием и не спешил давать оценку его действиям, его знанию. Важно помнить, что одни и те же явления и поступки могут оцениваться по разным критериям: «Муса (Моисей) сказал ему (Хидру): “Могу ли я последовать за тобой, чтобы ты научил меня о прямом пути тому, чему ты обучен?” Он сказал: «У тебя не хватит терпения находиться рядом со мной. Как ты сможешь терпеливо относиться к тому, что ты не объемлешь знанием?» (18: 66-68).

Ибн-Джарир ат-Табари поясняет, что Муса (мир ему) в то время оценивал происходящее лишь по внешним признакам, без учета знания о сокровенном [28, с. 71]. При этом Муса желал получить знания о том, что лежит за пределами постигаемого человеком мира. Ибн Касир отмечает, что есть сложности на данном пути: «Человеку может быть невыносимо сталкиваться с действиями, которые с его позиции оцениваются как неприемлемые» [29, с. 181], а значит в данных условиях он должен быть готов полностью вверить себя учителю. Поясняя невозможность или крайнюю сложность терпеливого отношения к непонятному, Фахруддин ар-Рази замечает, что человеку тягостно переносить то, истинной природы чего он не знает [30, с. 485]. Шейх Тантави добавляет, что Муса не был готов терпеть то, что идет вразрез с пониманием внешних явлений и противоречит здравой человеческой логике [12, с. 553]. Далее шейх Тантави также отмечает, что отсутствие знания о действительном положении дел непременно приведет к потере терпения [12, с. 565].

Значимость миссии учителя подчеркивается в Коране многократно: «Мы посылали до тебя посланниками только мужей, которым внушали откровение. Если вы не знаете, то спросите обладателей Напоминания» (16: 43).

Аят однозначно указывает на необходимость обращаться к обладателям знания (учителям) как на один из надежных и плодотворных способов получения знаний. Повеление обратиться к обладателям знания в данном случае связано с областью, в которой собственное рациональное мышление бессильно (вопрос о предыдущих посланниках и откровениях), и в таком случае учителя остаются единственным живым источником знаний.

В свете изучения проблемы преодоления внутриличностного конфликта следует отметить, что само существование обладателей знания, а также возможность обратиться к ним дарит человеку дополнительную степень душевного спокойствия: в случае невозможности найти ответ самостоятельно есть источник, способный развеять сомнения и вернуться в состояние внутреннего баланса.

Заключение

Коран содержит огромное количество упоминаний о знании и разуме: практически в каждой суре прямо или косвенно затрагивается эта тема. Исследование аятов о знании как факторе преодоления внутриличностного конфликта позволило сделать ряд любопытных выводов.

Один из ключевых коранических посылов относительно роли знания в разрешении или профилактике внутриличностного конфликта заключается в том, что знание укрепляет веру в Аллаха и уверенность в себе. Человеку становится проще ориентироваться в потоке жизненных обстоятельств и легче принимать решения. Такой человек лучше защищен от влияния внешних негативных воздействий, что позволяет ему поддерживать баланс и гармонию внутреннего мира, обретая покой и удовлетворенность. Особую роль в этой связи играет Коран как источник высших истин.

Особое место в коранических повествованиях уделено развитию познавательных способностей. Коран учит, что важными условиями их развития являются искреннее стремление к знаниям и упорство в реализации всех имеющихся познавательных потенциалов вкупе с благородством помыслов и чистотой внутреннего мира. Но эти факторы – лишь начало. Действительные глубины познания, находящиеся вне возможностей стандартных человеческих усилий и за оболочкой внешних явлений, может открыть лишь Всевышний для тех, кто благоговейно обращается в Нему в своих мольбах.

Тех, кому Всевышний открыл понимание сути явлений, Коран именует обладателями основательных знаний. Им свойственно здравое мышление и светлый ум, они не поддаются низменным позывам и не подвергаются воздействию порочных идей, а внутренний мир их огражден от сомнений и путаницы. Они обретают способность особым образом влиять как на свой внутренний мир, так и на окружающих.

Важное место в Коране отводится миссии учителя, который помогает ученику расширять границы известного и преодолевать рамки привычных суждений. Само существование учителя как человека, способного открывать, разъяснять и поддерживать, дарит ученику дополнительную степень душевного спокойствия.

1. Абу-Джаʻфар Мухаммад ибн Джарир ат-Табари (839–923) – исламский историк и богослов, автор тафсира Джамиʻ аль-байан ʻан та’виль ай аль-Кур’ан (Объемлющее разъяснение о толковании знамений Корана).

2. Абу-Мухаммад аль-Хусайн ибн Масʻуд аль-Багави (1041(1044)–1122) – мусульманский богослов, «оживитель сунны», автор тафсира Маʻалим ат-танзиль фи тафсир аль-Кур’ан (Вехи ниспослания в толковании Корана).

3. Абу-ль-Касим Махмуд ибн ʻУмар аз-Замахшари (1075–1144) – среднеазиатский писатель, философ, автор тафсира Кашшаф ʻан хакаик гавамид ат-танзиль ва ʻуйун аль-акавиль фи вуджух ат-та’виль (Раскрывающий истины тайн Ниспослания).

4. Фахр-ад-дин Абу-ʻАбдуллах Мухаммад ибн ʻУмар ар-Рази (1149–1209) – видный представитель ашаритского каляма, автор тафсира Мафатих аль-гайб (Ключи к сокровенному).

5. Насыруддин Абу-Саʻид ʻАбдуллах ибн ʻУмар аль-Байдави (ум. 1286) – мусульманский богослов, историк, автор тафсира Анвар ат-танзиль ва асрар ат-та’уиль (Свет ниспослания и секреты толкования).

6. ʻИмадуддин Абу-ль-Фида’ Исмаʻиль ибн ʻУмар ад-Димашкы (Ибн Касир) (1301–1373) – ученый-правовед, историк, автор тафсира Тафсир аль-Кур’ан аль-ʻазым (Тафсир Великого Корана).

7. Мухаммад Саййид Тантави (1928–2010) – один из самых влиятельных исламских богословов Египта, автор тафсира ат-Тафсир аль-васит фи аль-Кур’ан аль-карим (Срединный тафсир к Благородному Корану).

8. Здесь и далее используется перевод Э. Кулиева [4].

Список литературы

1. Саяхов Р.Л. Коран о внутриличностном конфликте на примере понятий «шакк» и «райб». Minbar. Islamic Studies. 2021;14(4):951–961.

2. Ар-Рагыб аль-Исфахани Абу-ль-Касим аль-Хусaйн ибн Мухаммад. Аль-Муфрадат фи гариб аль-Кур’ан. Дамаск/Бейрут: Дар аль-калям, Ад-Дар аш-Шамиййа; 1412 х. 580 с.

3. Абу-Хамид Мухаммад ибн Мухаммад аль-Газали ат-Туси. Ихйа’ ʻулюм ад-дин. Т. 1. Бейрут: Дар аль-маʻрифа; 1420 х. 361 с.

4. Кулиев Э.Р. Коран. Перевод смыслов и комментарии. М.: Эксмо; 2012. 808 с.

5. Абу-Джаʻфар Мухаммад ибн Джарир ибн Йазид ат-Табари. Джамиʻ аль-байан ʻан тафсир ай аль-Кур’ан. Т. 6. Мекка: Дар ат-тарбиййа ва ат-турас; б.г. 460 с.

6. Абу-ʻАбдуллах Мухаммад ибн ʻУмар ибн аль-Хусайн ибн аль-Хусайн ат-Тайми ар-Рази (Фахруддин ар-Рази хатыб ар-Рей). Мафатих аль-гайб. Т. 7. Бейрут: Дар ихйа’ ат-турас аль-ʻараби; 1420 х. 171 с.

7. Абу-Мухаммад аль-Хусайн ибн Масʻуд ибн Мухаммад ибн аль-Фарра’ аль-Багави аш-Шафиʻи. Маʻалим ат-танзиль фи тафсир аль-Кур’ан. Т. 5. Бейрут: Дар ихйа’ ат-турас аль-ʻараби; 1420 х. 360 с.

8. Абу-ʻАбдуллах Мухаммад ибн ʻУмар ибн аль-Хусайн ибн аль-Хусайн ат-Тайми ар-Рази (Фахруддин ар-Рази хатыб ар-Рей). Мафатих аль-гайб. Т. 29. Бейрут: Дар ихйа’ ат-турас аль-ʻараби; 1420 х. 533 с.

9. Абу-Джаʻфар Мухаммад ибн Джарир ибн Йазид ат-Табари. Джамиʻ аль-байан ʻан тафсир ай аль-Кур’ан. Т. 17. Мекка: Дар ат-тарбиййа ва ат-турас; б.г. 652 с.

10. Абу-ль-Касим Махмуд ибн ʻАмр ибн Ахмад аз-Замахшари Джар-Аллах. Аль-Кашшаф ʻан хакаик гавамид ат-танзиль. Т. 2. Бейрут: Дар аль-китаб аль-ʻараби; 1407 х. 751 с.

11. Насыруддин Абу-Саʻид ʻАбд Аллах ибн ʻУмар ибн Мухаммад аш-Ширази аль-Байдави. Анвар ат-танзиль ва асрар ат-та’виль. Т. 3. Бейрут: Дар ихйа’ ат-турас аль-ʻараби; 1418 х. 299 с.

12. Мухаммад Саййид Тантави. Ат-Тафсир аль-васит ли-л-Кур’ан аль-Карим. Т. 8. Каир: Дар нахдат Миср ли ат-тыбаʻа ва ан-нашр ва ат-таузиʻ; 1998. 597 с.

13. Абу-ʻАбдуллах Мухаммад ибн ʻУмар ибн аль-Хусайн ибн аль-Хусайн ат-Тайми ар-Рази (Фахруддин ар-Рази хатыб ар-Рей). Мафатих аль-гайб. Т. 9. Бейрут: Дар ихйа’ ат-турас аль-ʻараби; 1420 х. 532 с.

14. Абу-ʻАбдуллах Мухаммад ибн ʻУмар ибн аль-Хусайн ибн аль-Хусайн ат-Тайми ар-Рази (Фахруддин ар-Рази хатыб ар-Рей). Мафатих аль-гайб. Т. 31. Бейрут: Дар ихйа’ ат-турас аль-ʻараби; 1420 х. 201 с.

15. Абу-Джаʻфар Мухаммад ибн Джарир ибн Йазид ат-Табари. Джамиʻ аль-байан ʻан тафсир ай аль-Кур’ан. Т. 5. Мекка: Дар ат-тарбиййа ва ат-турас; б.г. 602 с.

16. Абу-Мухаммад аль-Хусайн ибн Масʻуд ибн Мухаммад ибн аль-Фарра’ аль-Багави аш-Шафиʻи. Маʻалим ат-танзиль фи тафсир аль-Кур’ан. Т. 1. Бейрут: Дар ихйа’ ат-турас аль-ʻараби; 1420 х. 728 с.

17. Абу-ʻАбдуллах Мухаммад ибн ʻУмар ибн аль-Хусайн ибн аль-Хусайн ат-Тайми ар-Рази (Фахр-ад-дин ар-Рази хатыб ар-Рей). Мафатих аль-гайб. Т. 3. Бейрут: Дар ихйа’ ат-турас аль-ʻараби; 1420 х. 652 с.

18. Абу-ʻАбдуллах Мухаммад ибн ʻУмар ибн аль-Хусайн ибн аль-Хусайн ат-Тайми ар-Рази (Фахр-ад-дин ар-Рази хатыб ар-Рей). Мафатих аль-гайб. Т. 2. Бейрут: Дар ихйа’ ат-турас аль-ʻараби; 1420 х. 448 с.

19. Абу-ʻАбдуллах Мухаммад ибн ʻУмар ибн аль-Хусайн ибн аль-Хусайн ат-Тайми ар-Рази (Фахр-ад-дин ар-Рази хатыб ар-Рей). Мафатих аль-гайб. Т. 32. Бейрут: Дар ихйа’ ат-турас аль-ʻараби; 1420 х. 380 с.

20. Мухаммад Саййид Тантави. Ат-Тафсир аль-васит ли-л-Кур’ан аль-Карим. Т. 2. Каир: Дар нахдат Миср ли ат-тыбаʻа ва ан-нашр ва ат-таузиʻ; 1998. 392 с.

21. Абу-ʻАбдуллах Мухаммад ибн ʻУмар ибн аль-Хусайн ибн аль-Хусайн ат-Тайми ар-Рази (Фахр-ад-дин ар-Рази хатыб ар-Рей). Мафатих аль-гайб. Т. 8. Бейрут: Дар ихйа’ ат-турас аль-ʻараби; 1420 х. 358 с.

22. Мухаммад Саййид Тантави. Ат-Тафсир аль-васит ли-л-Кур’ан аль-Карим. Т. 10. Каир: Дар нахдат Миср ли ат-тыбаʻа ва ан-нашр ва ат-таузиʻ; 1998. 450 с.

23. Абу-ль-Касим Махмуд ибн ʻАмр ибн Ахмад аз-Замахшари Джар-Аллах. Аль-Кашшаф ʻан хакаик гавамид ат-танзиль. Т. 3. Бейрут: Дар аль-китаб аль-ʻараби; 1407 х. 619 с.

24. Абу-Джаʻфар Мухаммад ибн Джарир ибн Йазид ат-Табари. Джамиʻ аль-байан ʻан тафсир ай аль-Кур’ан. Т. 13. Мекка: Дар ат-тарбиййа ва ат-турас; б.г. 19 с.

25. Абу-ль-Касим Махмуд ибн ʻАмр ибн Ахмад аз-Замахшари Джар-Аллах. Аль-Кашшаф ʻан хакаик гавамид ат-танзиль. Т. 1. Бейрут: Дар аль-китаб аль-ʻараби; 1407 х. 698 с.

26. Абу-ʻАбдуллах Мухаммад ибн ʻУмар ибн аль-Хусайн ибн аль-Хусайн ат-Тайми ар-Рази (Фахр-ад-дин ар-Рази хатыб ар-Рей). Мафатих аль-гайб. Т. 7. Бейрут: Дар ихйа’ ат-турас аль-ʻараби; 1420 х. 181 с.

27. Ибн-Касир Абу-аль-Фида’ Исмаʻиль ибн ʻУмар аль-Кураши аль-Басри ад-Димашкы. Тафсир аль-Кур’ан аль-ʻазым. Т. 2. Бейрут: Дар таййиба ли-н-нашр ва ат-таузиʻ; 1420 х. 1999. 487 с.

28. Абу-Джаʻфар Мухаммад ибн Джарир ибн Йазид ат-Табари. Джамиʻ аль-байан ʻан тафсир ай аль-Кур’ан. Т. 18. Мекка: Дар ат-тарбиййа ва ат-турас; б.г. 694 с.

29. Ибн-Касир Абу-аль-Фида’ Исмаʻиль ибн ʻУмар аль-Кураши аль-Басри ад-Димашкы. Тафсир аль-Кур’ан аль-ʻазым. Т. 5. Бейрут: Дар таййиба ли-н-нашр ва ат-таузиʻ; 1420 х. 1999. 502 с.

30. Абу-ʻАбдуллах Мухаммад ибн ʻУмар ибн аль-Хусайн ибн аль-Хусайн ат-Тайми ар-Рази (Фахр-ад-дин ар-Рази хатыб ар-Рей). Мафатих аль-гайб. Т. 21. Бейрут: Дар ихйа’ ат-турас аль-ʻараби; 1420 х. 568 с.


Об авторе

Р. Л. Саяхов
Религиозная организация – Духовная образовательная организация высшего образования «Российский исламский университет» Центрального духовного управления мусульман России
Россия

Саяхов Руслан Линицевич, кандидат педагогических наук, проректор по научной работе

Уфа



Рецензия

Для цитирования:


Саяхов Р.Л. Коран о знании (ʻильм) как факторе преодоления внутриличностного конфликта. Minbar. Islamic Studies. 2023;16(4):904-921. https://doi.org/10.31162/2618-9569-2023-16-4-904-921

For citation:


Sayakhov R.L. Quran on knowledge (ʻilm) as a factor of overcoming intra-personal conflict. Minbar. Islamic Studies. 2023;16(4):904-921. (In Russ.) https://doi.org/10.31162/2618-9569-2023-16-4-904-921

Просмотров: 397


Creative Commons License
Контент доступен под лицензией Creative Commons Attribution 4.0 License.


ISSN 2618-9569 (Print)
ISSN 2712-7990 (Online)