Эмиграционные установки молодежи северных и южных регионов Казахстана в зависимости от индивидуальных ценностей

Введение

Актуальность исследования проблем эмиграционных процессов в последнее время обретает особую значимость среди ученых разных отраслей знаний, что связано с интеграцией и глобализацией в мировом пространстве. Анализируя социально-демографические характеристики потенциальных мигрантов, ученые сходятся во мнении, что планируют переезд, как правило, молодые люди, имеющие образование [1]; [2]; [3]; [4], что подтверждается результатами исследования международной организации по миграции, согласно которым в 2019 году мигранты в возрасте от 20 до 30 лет составляли около 30% от общего числа (из 272 миллионов международных мигрантов) [5, с. 22]. Не остался в стороне от мировых процессов миграции и Казахстан. По данным Бюро национальной статистики Казахстана (БСН РК), в 2020 году страну покинули 29,1 тыс. жителей [6], в том числе 8183 человека (37,7%), которые имеют высшее образование. При этом наибольший отток населения наблюдается из Карагандинской области – 4106 человек, ВКО – 3868, Костанайской области – 3347, Павлодарской – 3170, СКО – 2352, Акмолинской – 1935. Наименьшей миграционной активностью отличаются жители южных регионов страны. Так, в 2020 году переехали за границу из Кызылординской области – 53, Туркестанской – 217, Мангистауской – 245, Атырауской – 256 человек [6]. Стоит отметить, что 42% потенциальных эмигрантов составляет молодежь Казахстана возрастной группы от 15 до 29 лет [7].

Несмотря на актуальность проблемы эмиграции казахстанской молодежи, в литературе практически отсутствуют исследования предикторов эмиграционного поведения молодых людей. В свою очередь, пониманию мотивов эмиграции может способствовать изучение эмиграционных установок [8].

Эмиграционные установки

Прежде обратим внимание на тот факт, что под миграцией понимается территориальное перемещение как внутри страны, так и за ее пределы [9], из чего следует, что понятия «миграция» и «эмиграция» могут быть взаимозаменяемыми, а значит, и термин «эмиграционная установка» применим в отношении миграционной установки.

В исследовании мы опираемся на представление миграционной установки в качестве установочной системы [10; 11; 12], имеющей четырехкомпонентную структуру: познавательный (интеллектуальное восприятие объекта), аффективный (восприятие объекта посредством эмоций и чувств), интенциональный (намерение действовать относительно объекта) и конативный (исполнение действий в отношении объекта) компоненты [10]; [11]; [12]. В статье мы обращаемся к результатам исследований эмиграционных установок [10]; [11]; [12]; [13] и намерений [1]; [2]; [3]; [4], потому что эмиграционное намерение представляет собой значимый компонент эмиграционной установки, отражающейся не только в желании эмигрировать, но и в планировании смены места жительства, поиске работы, различной информации о стране прибытия, подготовке необходимых документов, изучении языка и другое. Иными словами, эмиграционное намерение понимается как «сознательное решение, выполняющее функцию планирования и побуждения поведения и деятельности» [14, c. 75], которое проявляется в волевых действиях по отношению к своей цели – миграции [10]; [2]; [11]; [1] и обладает прогностической силой поведения человека [15].

Согласно С.А. Кузнецовой, миграционным установкам присущи такие характеристики, как свернутая полиобъектность и свернутая полисубъектность [10; 11; 12]. Свернутая полиобъектность выражается в том, что в качестве объекта эмиграционной установки определяется система, состоящая из актуального и потенциального мест проживания, сравниваемых друг с другом. Под свернутой полисубъектностью подразумевается влияние близкого окружения потенциального мигранта на его установки эмигрировать, выражающиеся, во-первых, в ожиданиях близких потенциального мигранта к его эмиграции; во-вторых, в наличии у близких потенциального мигранта установок на эмиграцию.

На возникновение эмиграционных установок оказывают влияние различные факторы: социальный капитал [16]; [17]; [18]; [19], наличие социальных связей [1]; [18], субъективное благополучие [20]; [21]; [13], ценности [18]; [19]; [4]; [13]; [16], среди которых стоит обратить особое внимание на ценности, обладающие высокой прогностической силой [22] в отношении возникновения эмиграционных установок.

Как правило, реализацию своих целей и выражение ценностей люди находят на родине. Но если условия, ресурсы в родной стране не способствуют удовлетворению потребностей, достижению заветных целей, некоторые принимают решение о переезде за рубеж. Таким образом, мигранты уезжают за границу, стремясь выразить и защитить свои ценности.

Ценности как ядро культуры и предиктор эмиграционных установок

Данное исследование проведено с опорой на теорию индивидуальных ценностей Ш. Шварца [23]; [24], нашедшую отражение в работах многих мыслителей [25]; [4]; [26]; [27], согласно трактовке которых, ценности представляют собой ядро превалирующей культуры в обществе и, являясь главным ее элементом, определяют поведение человека [22].

На сегодняшний день казахстанскую культуру можно охарактеризовать как взаимодействие западной (индивидуализм, свобода, независимость) и восточной (традиционность, коллективизм, конформность, религиозность) цивилизаций [28]. Существование в Казахстане двух культур в большей мере продиктовано политикой советской власти, проводимой на территории Казахстана в период пребывания страны в составе СССР, когда и произошла русификация казахов, которая привела к распространению европейских ценностей среди казахов и изменению культурной идентичности казахского народа [28]; [29]. Особенно это отразилось на населении приграничных с Россией северо-восточных районов Казахстана, которые мы условно обозначаем как северные регионы страны. Ф.М. Жармакина [29] предполагает, что нынешние культурные различия между жителями северных и южных регионов страны были заложены ранее, и связывает их с особенностями распространения ислама на территории Казахстана. Так, ислам быстрее и эффективнее внедрялся среди оседлых казахов южных регионов, а казахи северных регионов вели кочевой образ жизни, что затрудняло процесс исламизации. Возможно, результатом этих исторических событий сегодня является, на наш взгляд, меньшая приверженность религии именно жителей Северного Казахстана [30, с. 95-96], что выражается и в их ценностях. Для жителей северных регионов присущи в большей мере европейские ценности [31], проявляющиеся в ориентированности на индивидуализм, открытости новому опыту, которые, согласно Ш. Шварцу, отражаются в метаценностях Открытость изменениям и Самоутверждение [22]; [23] и коррелируются с установками на эмиграцию [25]. Доказано, что существенные перемены в жизни эмигранта, связанные с переездом за границу, способствуют реализации мотивационных целей, отражающих ценности Открытости изменениям. Выбирая страны с более благоприятной экономической ситуацией, потенциальные мигранты видят в эмиграции возможность улучшения своего финансового положения, повышения качества и уровня жизни, тем самым реализуя мотивационные цели, отражающие ценности Самоутверждения [1[; [2]; [4]; [25].

В западных и южных районах страны (которые мы условно обозначаем как южные регионы Казахстана) превалирует центральноазиатская культура, представленная ценностями Сохранения, приверженностью традициям и обычаям, направленностью на групповую сплоченность, коллективизм и большей религиозностью [31]; [30]. Основная часть верующих мусульман страны приходится на жителей Южного Казахстана, среди которых превалирующее большинство – молодые люди в возрасте 18–34 лет [30]; [32]. Для религиозных людей наиболее важными представляются ценности Сохранения и Самопреодоления [33]. В свою очередь люди, приверженные религии, для которых значимыми выступают ценности Сохранения, менее ориентированы на эмиграцию [34]; [35]; [36]. Эмиграция предполагает смену места жительства, социального окружения, адаптацию к новым условиям жизни, культуре, что препятствует реализации мотивационных целей, отражающих ценности Сохранения [4]; [25]. Данные о связи с эмиграционными установками метаценности Самопреодоления различны. Например, Н.В. Муращенкова [4] в своем исследовании обнаружила положительную связь намерений к эмиграции с метаценностью Самопреодоление, в то время как в исследовании Е. Тартаковского и Ш. Шварца [25] не было выявлено такой связи. Этот факт побуждает нас проверить наличие связи эмиграционных установок с метаценностью Самопреодоление на основе проведенной нами выборки.

Считаем, что для более точного понимания детерминант эмиграционных установок казахской молодежи, необходимо провести исследование с учетом превалирующей культуры в регионе.

Целью проводимого исследования является сравнение выраженности эмиграционных установок, детерминируемых индивидуальными ценностями казахов в зависимости от региона проживания. В работе выдвигаются следующие гипотезы:
1. Степень выраженности эмиграционных установок у казахской молодежи северных регионов выше по сравнению с казахской молодежью южных регионов Казахстана.
2. Метаценности Сохранение и Самопреодоление более значимы для молодых людей Южного Казахстана (в сравнении с Северным Казахстаном).
3. Эмиграционные установки молодежи Северного Казахстана связаны с метаценностями Открытость изменениям и Самоутверждение.
4. Эмиграционные установки молодежи Южного Казахстана связаны с метаценностями Сохранение и Самопреодоление.

Материалы и методы

Процедура. Анкетирование проводилось при помощи онлайн-инструмента Google Forms. В опросе принимали участие преимущественно студенты образовательных учреждений РК. Ссылка на прохождение опроса распространялась через электронную почту и социальные сети. Опрос проводился с декабря 2020 г. по июнь 2021 г.

Выборка. В исследовании приняли участие 364 человека Акмолинской, Актюбинской, Алматинской, Атырауской, Восточно-Казахстанской, Жамбылской, Западно-Казахстанской, Карагандинской, Костанайской, Кызылординской, Мангистауской, Павлодарской, Северо-Казахстанской, Туркестанской областей, из них 22 % (79) мужчин и 78 % (285) женщин, в возрасте от 17 до 35 лет. Средний возраст участников составляет 20,7 лет (SD = 4,08). Все респонденты идентифицировали себя казахами.

Методики. Индивидуальные ценности молодежи были изучены с помощью PVQ-21 – ESS7 версии опросника измерения индивидуальных ценностей Ш. Шварца, состоящего из 21 утверждения, характеризующего человека [37]. Опросник направлен на исследование 10 базовых ценностей. Оценивание степени сходства описаний человека в опроснике с респондентом происходит с помощью 6-ти балльной шкалы, где 1 – «Совсем не похож», 6 – «Очень похож». Индекс ценностей подсчитывается путем вычитания от средних значений ответов на 21 вопрос средних значений баллов по двум (трем для универсализма) утверждениям и прибавления 4 [37]. Индекс метаценностей вычисляется из средних значений базовых ценностей: Сохранения (традиция, конформизм, безопасность); Открытости изменениям (самостоятельность, стимуляция, гедонизм); Самоутверждения (достижение, власть); Самопреодоления (универсализм, благожелательность).

Ниже представляем примеры утверждений и их согласованность:
«Для него/неё важно, чтобы с каждым человеком в мире обращались одинаково. Он/она убежден(а), что у всех должны быть равные возможности в жизни» – пункт ценности «Универсализм», из блока «Самопреодоление» (α = 0.88).
«Для него/неё важно быть очень успешным. Он/она надеется, что люди признают его/её достижения» – пункт ценности «Достижение», из блока «Самоутверждение» (α = 0.83).
«Он/она ищет любую возможность повеселиться. Для него/неё важно заниматься тем, что доставляет ему/ей удовольствие» – пункт ценности «Стимуляция», из блока «Открытость изменениям» (α = 0.97).
«Для него/неё важно жить в безопасном окружении. Он/она избегает всего, что может угрожать его/её безопасности» – пункт ценности «Безопасность», из блока «Сохранение» (α = 0.83).

Полученные высокие коэффициенты альфа Кронбаха демонстрируют нам достаточную согласованность утверждений.

Исследование эмиграционных установок произведено с помощью методики «Шкала миграционных установок» С.А. Кузнецовой, И.Ю. Кузнецова, А.В. Фещенко [11], модифицированной в «Шкалу эмиграционных установок». Согласованность утверждений проверена с помощью коэффициента альфа Кронбаха (представлены ниже). Методика состоит из 36 утверждений, описывающих отношение респондента к своему актуальному и потенциальному месту проживания и объединенных в 4 шкалы: установка субъекта, установка близких, ожидания близких и интегративная шкала «эмиграционная установка». Для оценки меры согласия с утверждениями применена симметричная лайкертова шкала (3210123), где 3 означает, что респондент полностью разделяет утверждение, 2 – вполне согласен с утверждением; 1 – согласен с утверждением в малой степени; 0 – сомневается в выборе между утверждениями.

Значения по трем шкалам «установка субъекта», «установка близких», «ожидание близких» получены методом подсчета суммы баллов по утверждениям, соответствующим данным шкалам. Баллы по четвертой интегративной шкале «эмиграционная установка» получены с помощью вычисления суммы средних значений по трем вышеназванным шкалам.

Примеры утверждений:
«Я думаю, что для реализации моих целей и ценностей лучшим местом является Казахстан. – Для реализации моих целей и ценностей больше подходит другая страна»; шкала «Установка субъекта» (α = 0.94).
«Для реализации целей и ценностей близких мне людей лучшим местом является Казахстан. – Для реализации целей и ценностей моих близких больше подходит другая страна»; шкала «Установка близких» (α = 0.90).
«По мнению моих близких, для реализации моих целей и ценностей лучшим местом является Казахстан. – По мнению моих близких, для реализации моих целей и ценностей лучшим местом является другая страна»; шкала «Ожидания близких» (α = 0.92).

Согласованность утверждений по интегративной шкале «эмиграционная установка» (α = 0.97).

Обработка первичных данных производилась с помощью множественного линейного регрессионного анализа и t-критерия Стьюдента. Для математической обработки данных использовалось программное обеспечение программы IBM SPSS Statistics 26.00 Windows. Согласованность утверждений опросников была проверена с помощью коэффициента α-Кронбаха.

Результаты

Результаты исследования приведены ниже в таблицах 1 и 2.

Выявлено, что у казахов северных регионов (в сравнении с казахами южных регионов) имеются более высокие показатели эмиграционной установки (128,57 – у казахов северных регионов и 113,38 – у казахов южных регионов) и ее компонентов. В то же время иерархия степени выраженности компонентов эмиграционной установки в обеих группах одинакова: наиболее выражен компонент «установка субъекта» (45,43 – у казахов севера и 39,19 – у казахов юга), далее – «ожидания близких» (соответственно 41,93 и 37,23), и наименее выражен компонент «установка близких» (41,21 против 36,96).

Для представителей обеих групп наиболее значима – метаценность Самопреодоление (4,29 – для казахов из северных регионов и 4,34 – для казахов из южных регионов); на втором месте по значимости у казахов северных регионов расположилась метаценность Открытость изменениям (4,09), у казахов южных регионов – метаценность Сохранение (4,07); на третьей позиции у северных казахов метаценность Самоутверждение (3,81), у южных казахов – метаценность Открытость изменениям (4,02), и наименее значимой для казахов северных регионов оказалась метаценность Сохранение (3,8), для казахов южных регионов – метаценность Самоутверждение (3,49). При этом наблюдаются статистически достоверные различия в значимости метаценностей Сохранение и Самоутверждение между представителями вышеназванных групп.

Преимущественный язык общения, будучи неотъемлемой и важной частью культуры, неразрывно связан с ценностями личности. Ввиду этого в имеющихся выборках нами выделены по две группы в зависимости от преобладающего языка общения: казахоговорящие и русскоговорящие.

Данные, представленные в табл. 2, свидетельствуют о наличии различий между казахоговорящими и русскоговорящими представителями обеих выборок. Так, у русскоговорящих казахов по сравнению с казахоговорящими казахами северного Казахстана более выражен компонент эмиграционной установки – установка субъекта (47,32 – у русскоговорящих против 40,93 – у казахоговорящих). У русскоговорящих молодых людей (в сравнении с казахоговорящими молодыми людьми южного Казахстана) наиболее выражены эмиграционная установка (соответственно 136,67 против 106,5) и ее компоненты: установка субъекта (47,36 против 36,77); установка близких (44,38 против 34,77); ожидания близких (44,92 против 34,95). Ценности Сохранения более значимы для казахоговорящих (3,98), чем для русскоговорящих (3,72) молодых людей северного региона страны, ценности же Самопреодоления, напротив, более значимы для русскоговорящих (4,34), чем для казахоговорящих (4,18) той же выборки. Казахоговорящие участники, в отличие от русскоговорящих представителей южных регионов страны, более ценят Открытость изменениям (4,1 против 3,74), а ценности Самопреодоления большую значимость имеют для русскоговорящих (4,53), чем для казахоговорящих представителей (4,28) того же региона.

Результаты, отраженные в табл. 3, говорят о следующем: эмиграционные установки казахов северных регионов страны связаны с метаценностями Открытость изменениям (0,198), Сохранение (-0,307) и Самоутверждение (0,210). Обратим внимание, что связь установок на эмиграцию с метаценностью Открытость изменениям определена ценностями только русскоговорящих казахов северного региона (0,232).

Эмиграционные установки казахов южных регионов страны связаны с метаценностями Сохранение (-0,200), Самопреодоление (-0,164), Самоутверждение (0,226). При этом в связь установок с метаценностями Самопреодоление и Самоутверждение вносят вклад только ценности казахоговорящей молодежи южных регионов Казахстана. Стоит отметить, что метаценность Открытость изменениям русскоговорящей южноказахстанской молодежи (0,365) связана с эмиграционными установками.

Доля влияния метаценностей на эмиграционные установки больше в группе казахов из Южного региона и составляет 13,7 %, у казахов из Северного региона эта доля равна 11,8 %. Наибольший вклад в связь эмиграционных установок с метаценностями вносят: в выборке казахов Южного Казахстана – ценности Самоутверждения (0,226), в выборке казахов Северного Казахстана – ценности Сохранения (-0,307); меньший вклад вносят в выборке казахов Южного Казахстана – ценности Сохранения (-0,200), в выборке казахов Северного Казахстана – ценности Самоутверждения (0,210); наименьший вклад вносят в выборке казахов Южного Казахстана – ценности Самопреодоления (-0,164), в выборке казахов Северного Казахстана – ценности Открытости изменениям (0,198).

Обсуждение

Различия в выраженности эмиграционных установок между казахами северных и южных регионов согласуются с данными исследования Бюро национальной статистики Казахстана [6], где северные казахи чаще высказывают желание переехать за пределы своей страны, подтверждая нашу первую гипотезу. В целом казахстанская молодежь, а именно русскоговорящая, независимо от региона проживания, планируя смену места жительства, в первую очередь, ориентируется на личные установки, представляющие один из компонентов эмиграционной установки. Язык, преимущественно используемый в общении, в некоторой степени определяет ценности человека. Известно, что русскоязычная молодежь Казахстана более привержена европейским ценностям индивидуализации, выражающимся в представлении своей жизни как результата личного планирования и принятия ответственности за собственные решения [38]; [39]; [40].

У казахов южной части страны (в сравнении с казахами северной части) наблюдаются различия в значимости метаценностей Самоутверждение и Сохранение. Для казахов Южного Казахстана более значимыми являются ценности Сохранения. Так, казахи южных регионов страны следуют обычаям и традициям, некой иерархизированности в отношениях, что проявляется в большей степени почитания старших, а также отличаются большей религиозностью [41]; [42]; [30]. В настоящее время среди казахской молодежи наблюдается рост верующих [30]; [29]; [42]. Примечательно, что в сравнении со старшим поколением, мусульманская молодежь больше придерживается религиозных норм, состоит в религиозных общинах, причисляет себя к верующим, происходит так называемое «омоложение» верующих [30]; [32]. Обратившись к определению слова «ислам», мы видим, что само название отражает основные принципы и ценности религии. Так, «корень -слм– (са-ли-ма) в основе слова «ислам» включает в себя весь понятийный комплекс значений мира, сохранности, безопасности, спасения, здравости, благости и чистоты, благополучия» [29, с. 13], что соответствует метаценностям Сохранение и Самопреодоление. Заметим, что для казахоязычных участников опроса, по сравнению с русскоязычными молодыми людьми северного Казахстана, более значимыми оказались также ценности Сохранения, так как казахоязычное население страны более традиционно и придерживается ценностей центральноазиатской или восточной культуры. Напротив, ценности Самоутверждения более значимы для казахов северного Казахстана, что объясняется географическим положением региона, преобладанием русскоязычного населения и меньшей степенью религиозности северных казахов, в отличие от южных [30]; [42]. Несомненно, граница с Россией на севере страны оказала влияние на смешение культур российского общества с казахстанским, что привело к трансформации ценностей казахов северного региона.

Находит частичное подтверждение и выдвинутая нами гипотеза о том, что метаценности Сохранение и Самопреодоление более значимы для молодых людей южного Казахстана. Важность ценностей Самопреодоления, выражающихся в заботе о близких, терпимости к окружающим людям и понимании их, выстраивании с ними позитивных отношений, что подтверждают данные других исследователей, согласно которым молодые люди на первый план ставят семью, родных, заботу о них [38]; [41]; [39]; [42]; [32], выделяют казахи не только южных, но и северных регионов. При этом на данные ценности в большей степени ориентируется русскоязычная молодежь.

У молодых людей северного Казахстана основной вклад в имеющуюся связь метаценности Открытость изменениям с эмиграционными установками вносят ценности русскоязычной молодежи региона. Эмиграционные установки русскоговорящих южного Казахстана также связаны с метаценностью Открытость изменениям. Вероятно, русскоговорящие молодые люди, ориентированные на автономность и независимость, реализацию переживаний сильных эмоций и чувств, стремление к новизне находят в смене места жительства за пределами своей республики.

Наблюдается отрицательная связь с эмиграционными установками метаценности Сохранение у всей казахской молодежи, независимо от региона проживания и использования в повседневном общении казахского или русского языка, что не в полной мере подтверждает нашу четвертую гипотезу. Молодые люди, придерживающиеся традиционных норм, обычаев казахского народа, следующие канонам религиозности, меньше выражают желания покинуть страну.

У казахов южных регионов страны наблюдается отрицательная связь эмиграционных установок с метаценностью Самопреодоление, обусловленная ценностями казахоязычной молодежи данного региона. Это говорит нам о возникновении эмиграционных установок у молодых людей, которые менее подвержены идеалистическому восприятию мира, заботящихся, в первую очередь, о собственных желаниях и потребностях, чем об интересах окружающих людей, менее религиозных. Религиозность часто выступает сдерживающим фактором от переезда за границу [34]; [35]; [36]. Так, истинный мусульманин, следуя канонам религии [33], прежде всего остается верным семье и ее традициям, важное значение придает родственным отношениям как с близкими родственниками, так и двоюродными братьями, сестрами, дядями и т.д., в приоритете верующего мусульманина стоят интересы близкого окружения, чаще старшего поколения, а не личные интересы.

Полученные результаты полностью подтвердили третью гипотезу о наличии связи эмиграционных установок с метаценностью Самоутверждение у казахов северных регионов. Помимо этого, была выявлена связь эмиграционных установок с метаценностью Самоутверждение и у казахов южных регионов. При этом имеющаяся связь в выборке казахов юга определена ценностями казахоговорящих. Возможно, молодежь посредством эмиграции желает улучшить свое материально-финансовое положение, повысить социальный статус и достичь личного успеха. Вероятно, казахоговорящие молодые люди южных регионов являются выходцами из сельской местности, которые чаще имеют более сильную мотивацию к достижению успеха. Так, для молодежи в селах не представляется возможным реализовать свой потенциал, и, перебравшись в города, при ограниченных стартовых условиях по сравнению с городской молодежью, выходцы из села стремятся продвинуться по социальной, карьерной лестнице, чаще всего не имея поддержки со стороны и полагаясь только на собственные знания и силы. Большинство представителей казахоговорящей молодежи считает своим долгом оказывать помощь родным [32], что также побуждает их к достижению финансового и материального благополучия, которое они обретают в условиях эмиграции.

Выводы

Результаты проведенного исследования частично подтверждают выдвинутые нами на основе теоретического анализа гипотезы и позволяют сделать следующие выводы: Между казахской молодежью северных и южных регионов страны, русскоговорящими и казахоговорящими представителями имеются как сходства, так и различия в степени выраженности эмиграционных установок, значимости ценностей и связи ценностей с эмиграционными установками.

1. Сходство заключается в том, что для большинства молодых людей наиболее значимой оказалась метаценность Самопреодоление, мотивационной целью которой является поддержание благополучия окружающих. Эмиграционные установки казахской молодежи, независмо от региона проживания и используемого в повседневном общении языка, отрицательно связаны с метаценностью Сохранение и положительно связаны с метаценностью Самоутверждение, что подтверждает универсальный характер данной связи.
2. Различия состоят в том, что, во-первых, эмиграционные установки выражены в большей степени у молодых людей северных регионов Казахстана. При этом при планировании смены места жительства чаще всего ориентируется на собственные эмиграционные установки, чем на мнение окружающих, русскоговорящая казахская молодежь; для молодежи Южного Казахстана более важны ценности Сохранения, тогда как для молодежи Северного Казахстана – ценности Самоутверждения; эмиграционные установки молодежи северных регионов положительно связаны с ценностями Открытости изменениям, тогда как эмиграционные установки молодежи южных регионов отрицательно связаны с ценностями Самопреодоления.

Наблюдаемые различия между молодыми людьми Южного и Северного Казахстана, между русскоговорящими и казахоговорящими представителями страны свидетельствуют о том, что степень выраженности эмиграционных установок определяют базовые ценности личности, детерминированные превалирующей в регионе культурой (европейская – в северных, центральноазиатская – в южных регионах страны). Язык общения как элемент культуры также предопределяет ценности человека и его эмиграционные установки.

Ограничением нашего исследования можно выделить неравномерность выборки по полу, где превалирующее большинство представляют девушки – 78% от общего числа респондентов.

В перспективе планируется исследовать влияние дополнительных факторов, таких как институциональное доверие, уровень субъективного благополучия, социальные сети, на обнаруженную связь эмиграционных установок с метаценностями.