Введение к тафсиру Ибн Касира. Часть 1.1: Методология толкования

Предисловие к переводу

Настоящая статья продолжает цикл публикаций переводов на русский язык предисловий к классическим суннитским комментариям Корана. Их важность обусловлена тем, что именно здесь авторами были сформулированы методологические подходы к их дальнейшей интерпретации священного текста. Свет уже увидели комментированные русские переводы предисловий к тафсиру первого теоретика мусульманской экзегетики Мухаммада ат-Табари (ум. 923) [1]; [2]; [3] и последнего крупного представителя рационалистической школы му‘тазилитов Махмуда аз-Замахшари (ум. 1143) [4].

Исма‘ил ибн ‘Умар ибн Касир, прозванный ‘imād ad-dīn «опора религии», первая часть предисловия к тафсиру которого представлена в этой работе, является одним из наиболее известных и популярных экзегетов традиционалистского направления исламской мысли (ahl al-ḥadīth).

Ибн Касир родился в древнем городе Босре, на юге Сирии, около 1300 г. Вся его жизнь пришлась на время правления мамлюкской династии бахритов. В возрасте шести лет он потерял отца и переехал к старшему брату в Дамаск, где и получил основное образование. В числе его главных учителей первым был шафиит Бурхан ад-Дин аль-Фазари (ум. ок. 1329), а затем ими стали известный традиционалист Ибн Таймиййа (ум. 1328) и его последователи. На дочери одного из них – Джамала ад-Дина ал-Миззи (ум. 1342) – Ибн Касир женился. Известно, что после окончания учебы он принимал участие в как минимум двух официальных комиссиях по расследованию обвинений в ереси. В 1345 г. был назначен проповедником (khaṭīb) в мечети, основанной эмиром Баха’ ад-Дином ал-Марджани (ум. 1358) в Миззе. В 1348 г. он сменил еще одного своего наставника – имама Захаби, почившего в этом году, на посту преподавателя по хадисоведению. После смерти Таки ад-Дина ас-Субки (ум. 1355) Ибн Касир недолгое время также исполнял обязанности руководителя медресе «Дар ал-хадис». В последующем наряду с научно-проповеднической деятельностью он также принимал участие в различного рода придворных советах и комиссиях по вопросам ереси, коррупции и по другим богословско-правовым проблемам. В 1366 г. Ибн Касир стал преподавать толкование Корана в главном религиозно-образовательном центре левантийского региона ­– мечети Омейядов. Он умер в 1373 г. и был похоронен на суфийском кладбище Дамаска рядом со своим главным учителем – Ибн Таймийей [5, p. 817–818].

Сегодня известно более десятка работ Ибн Касира в различных областях мусульманского знания – корановедение, хадисоведение, право и история. Однако всех их объединяет приверженность традиционалисткой методологии, основанной на обращении к Корану и преданиям от Пророка и «отцов (salaf) уммы» в их буквалистской трактовке.

Эта методология характерна и для его главной экзегетической работы – «Тафсир ал-Кур’ан ал-‘азим» (Комментарий к великому Корану)¹.

Несмотря на то, что сам автор не указывает даты начала и окончания написания этой книги, современные исследователи на основе ряда других источников предполагают, что она была составлена в период 1340–1358 гг. [6, с. 18].

Этот комментарий весьма объемный и, помимо собственно разъяснения самих смыслов, также содержит информацию об обстоятельствах ниспослания (asbāb an-nuzūl) и правовых нормах (aḥkām fiqhiyyah). Все это подкрепляется приведением параллельных мест из Корана и многочисленных преданий, чаще всего с цепочками их передатчиков (asānīd, ед. ч. – isnād). Иногда, намного реже, чем Табари, Ибн Касир в своих комментариях обращается и к лингвистическом анализу.

В целом весьма подробно свой методологический подход и отношение к истории коранического текста автор изложил в предисловии (muqaddimah) к комментарию, которое и является объектом настоящего перевода.

Предисловие имеет следующую структуру:

• Методология комментирования;
• Достоинства Корана;
• Собирание (jam‘) Корана;
• Семь харфов;
• Составление (ta’līf) Корана;
• Отдельные предварительные замечания.

В первой части предисловия Ибн Касир сначала обосновывает важность и необходимость толкования Корана, называя это «долгом ученых». Затем он описывает свой метод работы – «комментарий Писания самим Писанием» и «комментарий Писания Сунной». Причем здесь со ссылкой на одного из самых ранних теоретиков традиционализма – имама Шафи‘и² – он подчеркивает богооткровенность пророческой Сунны, говоря, что она «также ниспосылалась ему [Пророку] в откровении подобно тому, как ниспосылался Коран, однако она не диктовалась (lā tutlā), как диктовался Коран».

Цитируя далее известное предание об отправке Пророком Му‘аза ибн Джабала³ в Йемен, Ибн Касир усматривает в дозволении сподвижнику принятия собственных решений (ra’y) в случае отсутствия прямых ответов в священных первоисточниках не возможность подобных действий последующими поколениями богословов, как это делают рационалисты, а необходимость обращения к точке зрения сподвижников. Среди них он выделяет ‘Абдаллаха ибн Мас‘уда⁴ и, особенно, ‘Абдаллаха ибн ‘Аббаса⁵.

В случае отсутствия толкования в Коране, Сунне и словах сподвижников Ибн Касир говорит о необходимости обращения к высказываниям последователей (tābiʿūn), наиболее авторитетным из которых он считает Муджахида⁶. При этом он особо подчеркивает, что их единогласное мнение является однозначным аргументом как в толковании, так и праве.

Только в случае разногласий мнений последователей Ибн Касир допускает обращение к лингвистическом анализу, причем снова устанавливая последовательность – сначала язык Корана, затем язык Сунны и только потом язык всех арабов или сподвижников.

Отдельно богослов рассматривает и вопрос использования иудейских преданий (isrā’īlīyyāt) в толковании. В целом признавая допустимость подобного на основе хадисов о словах Пророка и действиях сподвижника ‘Абдаллаха ибн ‘Амра⁷, он в то же время указывает, что это не означает однозначного принятия всех подобных преданий. Подразделяя их на три группы, только одну из них – сообщающих о том, достоверность чего подтверждена мусульманскими первоисточниками, – Ибн Касир считает однозначно принимаемыми. Те же, что прямо противоречат мусульманским первоисточниками, он считает категорически неприемлемыми. Третья группа, составляющая, по его мнению, большинство иудейских преданий, содержит в себе информацию, о которой ничего не сказано в мусульманских первоисточниках. Такого рода сообщения он считает допустимыми для цитирования, отмечая при этом, что значительная их часть бесполезна для решения религиозных и мирских вопросов.

Последний подраздел первой части введения посвящен вопросу толкования Корана по собственному мнению (ra’y), однако в связи с его большим объемом он будет опубликован отдельно.

***

Ибн Касир. Введение к комментарию Корана

Перевод с арабского⁸

Шейх, неповторимый имам, искусный и совершенный знаток ‘Имад ад-Дин Абу-л-Фида’ Исма‘ил ибн ал-Хатиб Абу Хафс ‘Умар ибн Касир ал-Басри аш-Шафи‘и, да упокоит его Всевышний Аллах и будет им доволен, сказал:

Слава Аллаху, который открыл Свое писание славословием (al-ḥamd), сказав: «Слава Аллаху, Господу миров, Милостивому Милосердному, Владыке судного дня» (1: 2–4)⁹.

И еще Он сказал: «Слава Аллаху, который ниспослал Своему рабу книгу и не сделал в ней кривизны! – прямую, чтобы напоминать о великой мощи у Нас и радовать верующих, которые творят благое, тем, что для них – хорошая награда, – и будут они пребывать там вечно…» (18: 1–5).

Славословием Он предварил творение Свое: «Слава Аллаху, который сотворил небеса и землю, устроил мрак и свет!» (6: 1) и завершил творение Свое славословием, сказав после того, как упомянул судьбу людей рая и людей огня: «И ты увидишь ангелов, окружающих трон, которые прославляют хвалой Господа своего. Решено между ними по истине, и скажут: “Слава Аллаху, Господу миров!”» (39: 75).

Поэтому Всевышний Аллах сказал: «Он – Аллах, нет божества, кроме Него! Ему слава и в первой, и в последней жизни; Ему решение, и к Нему вы будете возвращены» (28: 70).

И еще Он сказал: «Слава Аллаху, Которому принадлежит то, что на небесах, и то, что на земле. Ему же слава в последней жизни. Он – Мудрый, Ведающий» (34: 1).

Итак, слава Ему в первой и последней жизни, то есть во всем, что Он сотворил и чему Он творец. Он прославляем за все это. Как говорит молящийся: «Боже, Господь наш! Тебе слава во всех небесах, и по всей земле, и во всем, что Ты пожелаешь после этого». Поэтому для обитателей рая так же необходимо восхвалять и прославлять Его, как необходимо дышать. Они восхваляют Его и прославляют Его с каждым вздохом, увидев, сколь велики Его благодеяния им, сколь Он всемогущ, сколь величественна Его власть, узрев, что дары Его бесчисленны и добро Его безгранично.

Как сказал Всевышний: «Поистине, те, которые уверовали и творили благое, – Господь их поведет их по их вере; потекут под ними реки в садах благодати. Зов их там: “Пречист Ты (subḥāna-ka), Боже!”, а приветствие их там: “Мир!”. А конец их зова: “Слава Аллаху, Господу миров!”» (10: 9–10).

Слава Аллаху, который направил Своих посланников «благовествующих и увещевающих, чтобы не было у людей довода против Аллаха после посланников» (4: 165). И запечатал Он череду их пророком неграмотным (ummiyy), арабом из Мекки, который ведет по самому ясному пути. Он послал его ко всем Своим творениям, людям и джиннам, от момента послания его и вплоть до наступления Часа [Конца света].

Как сказал Всевышний: «Скажи: “O люди! Я – посланник Аллаха к вам всем, посланник Того, которому принадлежит власть над небесами и землей, – нeт божества, кроме Него; Он воскрешает и умертвляет. Веруйте же в Аллаха и Его посланника, – пророка неграмотного (ummiyy), который верует в Аллаха и Его слова, и следуйте за ним, – может быть, вы пойдете прямым путем!”» (7: 158).

И еще сказал Всевышний: «…чтобы увещевать им вас и тех, до кого он дошел» (6: 19).

И все, до кого дошел этот Коран из арабов и неарабов, черных и красных, людей и джиннов, для всех них он – увещевание. Как сказал Всевышний: «А кто не верует в него из разных партий, огонь – обетование их» (11: 17). Итак, тем, кто не верует в Коран из упомянутых выше, обетование – огонь, по прямому слову (naṣṣ) Всевышнего.

Как сказал Всевышний: «Оставь же Меня с теми, кто считает ложью это повествование. Мы заберем их постепенно, так, что они даже не осознают этого. Я дам им отсрочку, ведь хитрость Моя крепка» (68: 44–45).

Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, сказал: «Я послан к красным и черным». Муджахид говорил, что имеется в виду: «к людям и джиннам». Ведь он, благословение ему и приветствие от Аллаха, посланник Бога ко всем из двух тяжких творений (thaqalān) – людей и джиннов, передающий им от Аллаха то, что Тот дал ему в откровении из этой драгоценной книги, «не приходит к ней ложь ни спереди, ни сзади – ниспослание Мудрого, Достохвального» (41: 42)¹⁰. Он сообщил им в ней от Всевышнего Аллаха, что Он поручил (nadaba) им достигать понимания Корана.

Всевышний сказал: «Что ж не задумаются они о Коране? Ведь если бы он был не от Аллаха, то они нашли бы в нем много противоречий» (4: 82).

И еще сказал Всевышний: «Писание, ниспосланное тебе, благословенное, чтобы задумались над его айатами и помнили обладающие разумом» (38: 29).

И сказал Всевышний: «Что ж не задумаются они о Коране? Или же на сердцах их затворы?» (47: 24).

Долг ученых – раскрывать смысл речи Аллаха и толковать ее, доискиваться до того, что имеется в виду, изучать это и обучать этому.

Всевышний сказал: «Вот Аллах взял завет с тех, кому даровано Писание: “Вы будете разъяснять его людям и не будете скрывать”. Но они бросили его за спину и продали его за ничтожную цену. Как же скверно то, что они приобретают!» (3: 187).

И еще сказал Всевышний: «Воистину, тем, которые продают завет с Аллахом и свои клятвы за ничтожную цену, нет им доли в последней жизни. Аллах не станет говорить с ними, не посмотрит на них в День воскресения и не очистит их. Им уготованы мучительные страдания» (3: 77).

Так Всевышний Аллах осудил людей, которым было ниспослано писание до нас, за то, что они отвернулись от писания, посланного им, обратились к миру и стяжению его богатств и занялись не тем, что им было велено, отказавшись следовать писанию Аллаха.

Мы же, мусульмане, должны счесть для себя запретным то, что заслуживает осуждения Всевышнего Аллаха, и руководствоваться тем, что Он повелел нам, – изучать писание Аллаха, ниспосланное нам, и обучать ему, доискиваться до понимания его и передавать это дальше.

Всевышний Аллах сказал: «Разве не пришла пора для тех, кто уверовал, чтобы смирились сердца их при упоминании Аллаха и того, что ниспослано из истины, и чтобы не уподоблялись они тем, которым Писание было даровано прежде. Прошел для них долгий срок, и сердца их очерствели, а многие из них нечестивцы? Знайте же, что Аллах оживляет землю после ее смерти. Мы разъяснили вам знамения, – может быть, вы уразумеете» (57: 16-17). То, что второй айат упомянут после того, что до него, – указание, что Аллах, подобно тому, как Он оживляет землю после ее смерти, также смягчает верой сердца, которые очерствели от грехов и ослушания. На Аллаха возлагаем надежды и просим Его сделать это же и с нами, ведь Он щедрый великодушный.

[Метод тафсира]

Могут спросить: «Каков лучший метод тафсира?»

Ответ таков. Самый верный способ – толковать Коран по Корану. Что в одном месте сказано сжато, растолковано в другом.

Если же ты исчерпал этот способ, то есть Сунна, ведь она разъясняет и проясняет Коран. Так имам Абу ‘Абдаллах Мухаммад ибн Идрис аш-Шафи‘и, да смилостивится над ним Аллах, сказал: «Все, что установил (ḥakama) посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, восходит к тому, что он понял в Коране».

Всевышний Аллах сказал: «Мы ниспослали тебе Писание в истине, чтобы ты разбирал тяжбы между людьми так, как тебе показал Аллах. Не будь же ради изменников препирающимся» (4: 105).

И еще сказал Всевышний: «И послали Мы тебе Поминание, чтобы ты разъяснял людям, что им ниспослано, – может быть, они вдумаются» (16: 44).

И еще Он сказал: «Мы ниспослали тебе книгу только для того, чтобы ты разъяснял им то, в чем они разногласят, – руководство и милость для людей верующих» (16: 64).

Поэтому посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, сказал: «Мне был дан Коран и подобное ему вместе с ним», то есть – Сунна.

Сунна также ниспосылалась ему в откровении подобно тому, как ниспосылался Коран, однако она не диктовалась (lā tutlā), как диктовался Коран. Имам Шафи‘и, да смилостивится над ним Аллах, и другие имамы приводили в подтверждение этого многочисленные доказательства, которые не место перечислять здесь.

Итак, ты ищешь толкование Корана в нем самом, а если не находишь, то – в Сунне.

Как говорил посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, Му‘азу, когда отправил его в Йемен:

- По чему ты будешь судить?

Тот отвечал: «По писанию Аллаха».

- А если не найдешь?

- По Сунне посланника Аллаха.

- А если не найдешь?

- Тогда буду стараться принять собственное решение (ajtahidu bi-ra’yī).

Тут посланник Аллаха ударил его в грудь и сказал: «Слава Аллаху, который сподобил посланника Аллаха на то, что угодно посланнику Аллаха». Этот хадис передается в муснадах и книгах «Сунан» с хорошим (ḥasan) иснадом, как об этом сказано в своем месте.

Значит, если мы не находим толкования ни в Коране, ни в Сунне, мы обращаемся к высказываниям сподвижников. Ведь они наиболее сведущи в этом вопросе, так как были свидетелями событий и обстоятельств, с которыми связано ниспослание текста, а также отличались полным пониманием, верным знанием и добродетельными делами, особенно ученые и такие сильные мира сего из них, как четыре имама – праведные халифы, и имамы, которым было дано руководство (a’imma mahdiyyīn).

[Два столпа – Ибн Мас‘уд и Ибн ‘Аббас]

Среди них ‘Абдаллах ибн Мас‘уд, да будет доволен им Аллах.

Имам Абу Джа‘фар Мухаммад ибн Джарир [ат-Табари]¹¹ говорил: «Абу Курайб¹² передавал через ал-А‘маша¹³ от Масрука¹⁴, что ‘Абдаллах [ибн Мас‘уд] говорил: «Клянусь Тем, кроме Кого бога нет, не было ниспослано айата из Божьего писания, о котором бы я не знал, о ком он ниспослан, где ниспослан. Знай я место, где был бы некто более меня знающий о Божьем писании, куда можно было бы доехать верхом, я бы отправился к нему».

Ал-А‘маш также передавал от Ибн Мас‘уда, который говорил: «Если человек из нас выучивал десять айатов, он не двигался дальше, пока не уяснял их смыслы и каких действий они требуют».

Абу ‘Абд ар-Рахман ас-Сулами¹⁵ говорил: «Люди, которые учили нас читать Коран, рассказывали, что они учились читать у Пророка, да благословит его Аллах и приветствует. Так вот, выучив десять айатов, они не оставляли их, не совершив все действия, которые эти айаты предполагали. Так и Мы изучали Коран и вместе с действиями [по нему]».

Среди них книжник, море знаний ‘Абдаллах ибн ‘Аббас, двоюродный брат посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, толмач (tarjumān) Корана, о котором посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, вознес молитву, сказав: «Боже, дай ему понимание (faqqih) религии и научи его истолкованию (ta’wīl)» .

Ибн Джарир говорил: «Мухаммад ибн Башшар¹⁶ передавал, что ‘Абдаллах [ибн Мас‘уд] говорил: «Хороший толмач (tarjumān) Корана – Ибн ‘Аббас». Ибн Джарир передавал также от Йахйи ибн Давуда¹⁷, что Ибн Мас‘уд сказал: «Хороший толмач (tarjumān) для Корана – Ибн ‘Аббас». И еще он передавал через ал-А‘маша то же самое.

Это верный иснад, подтверждающий, что Ибн Мас‘уд действительно сказал об Ибн ‘Аббасе эти слова. Ибн Мас‘уд, да будет доволен им Аллах, умер по верной версии в 32 г. хиджры [653 г.], а Ибн ‘Аббас прожил после него еще 36 лет [689 г.]¹⁸. Как вы думаете, сколько еще знаний он мог накопить после Ибн Мас‘уда?

Ал-А‘маш передавал от Абу Ва’ила¹⁹: «‘Али поставил Ибн ‘Аббаса во главе хаджа. Он прочел людям проповедь и в проповеди прочел суру «Корова» (№ 2), а по другой версии – суру «Свет» (№ 24), и начал толковать ее так, что если услышали бы эту проповедь турки, ромеи и дейлемиты, то приняли бы ислам».

Поэтому большая часть того, что передает Исма‘ил ибн ‘Абд ар-Рахман ас-Судди Старший²⁰ в своем тафсире, – от этих двух мужей: ‘Абдаллаха ибн Мас‘уда и Ибн ‘Аббаса.

[Иудейские предания (isrā’īlīyyāt)]

Однако в некоторых случаях Судди берет от них то, что передают из рассказов людей Писания. Это разрешил посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, сказав: «Передавайте от меня хотя бы айат и пересказывайте от сынов Израиля и не смущайтесь. Кто же преднамеренно будет передавать от меня ложь, тот взойдет на сидение из огня». Это передавал Бухари от ‘Абдаллаха [ибн ‘Амра].

Поэтому ‘Абдаллах ибн ‘Амр, когда в день Йармука²¹ достал две верблюжьих поклажи книг людей Писания и начал пересказывать из них, он исходил из того, что понял этот хадис как разрешение на это.

Однако эти израильские предания упоминаются как примеры (li-l-istishhād), а не как однозначный аргумент, на который опираются (lā li-l-i‘timāḍ), так как они бывают трех видов.

Первый – это то, верность чего мы знаем из имеющегося у нас свидетельства, что это правда. Это верная часть.

Второй – это то, ложность чего мы знаем по тому, что у нас есть то, что этому противоречит.

Третий – это то, что покрыто молчанием, и нет указаний ни в ту, ни в другую сторону. Это допустимо передавать, как было указано выше.

Большая часть этого бесполезна в отношении религиозных вопросов, и поэтому ученые людей Писания высказывают разные мнения об этих вещах, а отсюда возникают разногласия и у наших толкователей, когда они говорят о таких предметах, как, например, имена обитателей пещеры, масть их собаки, каково было число их²², из какого дерева был сделан посох Мусы²³, названия птиц, которых Аллах оживил для Ибрахима²⁴, какой частью коровы били по убитому²⁵, из какого дерева Аллах говорил с Мусой²⁶ и многое другое, что осталось неуточненным в Коране и определение чего бесполезно для принявших веру (mukallafīn) и в их мирских делах, и в их вере. Однако передача разных мнений на этот счет допускается.

Как сказал Всевышний: «Скажут они: “Трое, и четвертый у них – пес”, – и скажут: “Пять, а шестой – пес”, – гадая о скрытом; и скажут: “Семь, а восьмой – пес”. Скажи: “Господь мой лучше знает число их. Знают его только немногие”. Препирайся относительно них только открыто и не спрашивай о них никого из них» (18: 22). В этом драгоценном айате дается характеристика вежливого поведения в подобном случае и указание, что надо делать:

• Всевышний передает от них три суждения. О слабости двух суждений Он говорит, а о третьем молчит, тем самым указывая на его истинность, ведь если бы оно было ложным, Он бы отверг его, как и первые два;
• Затем Он поучает, что пытаться выяснить, сколько их было, не имеет смысла, сказав по этому поводу: «Господь мой лучше знает число их», а еще знают об этом немногие люди, которым Он дал это знание;
• Поэтому Он сказал: «Препирайся относительно них только открыто», то есть: «Не утруждай себя по поводу того, что не имеет смысла, и не спрашивай их об этом, ведь все, что они знают, – лишь гадания о сокровенном».

Так лучше всего передавать разногласия. Надо перебрать все суждения по данному вопросу, указать на верное суждение и отвергнуть ложное, а также разъяснить смысл этих разногласий и какие плоды они могут дать, чтобы прения и разногласия не продолжались бесконечно по бесполезному вопросу, и можно было бы перейти к более важному и еще более важному.

Тот же, кто, пересказывая разногласия, не упомянул все суждения людей об этом, тот допустил просчет, ведь верное суждение может оказаться как раз в том, что он опустил. Точно так же просчет допустил и тот, кто пересказывает разногласия и тем ограничивается, не указав на верное суждение. Тот же, кто намеренно выставляет верным неверное суждение, сознательно лжет. Если же он делает это по неведению, то допускает ошибку. Равно и тот, кто выставляет на первый план разногласия по бесполезному вопросу или перечисляет многочисленные суждения, расходящиеся только в словах, а по смыслу сводящиеся к одному или двум суждениям, тот попусту тратит время, уделяя слишком много внимания тому, что неверно, тот словно надел одеяние лжи. Аллах же укажет верный путь.

[Суфйан ибн ‘Уйайна²⁷ передавал от ‘Абдаллаха ибн Аби Йазида²⁸: Когда Ибн ‘Аббаса спрашивали об айате из Корана, он отвечал согласно Корану, а если там не было ответа, а было предание от посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, он сообщал его, а если и этого не было, то ссылался на Абу Бакра и ‘Умара, да будет доволен Аллах ими обоими, а если и этого не находилось, то высказывал собственное мнение.]

Глава (faṣl). [О толкованиях последователей]

Когда толкование нельзя найти ни в Коране, ни в Сунне, и не находится оно у сподвижников, то многие имамы в таком случае обращались к высказываниям последователей (tābiʿūn), таким как Муджахид ибн Джабр, который был авторитетом (āyah) в толковании.

Мухаммад ибн Исхак передавал со слов Абана ибн Салиха²⁹ от Муджахида, который говорил: «Я трижды прочел список с Ибн ‘Аббасом, от «Открывающей» (fātiḥah) его до концовки (khatimah) его, останавливаясь на каждом айате и спрашивая о нем».

Ибн Джарир передал через Абу Курайба от Ибн Аби Мулайки³⁰, который говорил: «Я видел, как Муджахид расспрашивал Ибн ‘Аббаса о толковании (tafsīr) Корана, а с ним были его таблички (alwāḥ). Ибн ‘Аббас сказал ему: “Пиши”, и он записал весь тафсир».

Поэтому Суфйан ас-Саури³¹ говорил: «Если дошел до тебя тафсир Муджахида, то и довольно с тебя».

Можно упомянуть также Са‘ида ибн Джубайра³², ‘Икриму – вольноотпущенника Ибн ‘Аббаса³³, ‘Ата’ ибн Аби Рабаха³⁴, ал-Хасана ал-Басри³⁵, Масрука ибн ал-Аджда‘а³⁶, Са‘ида ибн ал-Мусаййаба³⁷, Абу-л-‘Алийю³⁸, ар-Раби‘а ибн Анаса³⁹, Катаду, ад-Даххака ибн Музахима⁴¹ и других последователей, а также последователей последователей и тех, кто после них.

Ты перебираешь их высказывания о каком-либо айате, и между их формулировками оказывается несогласие (tabāyun) в словах, которое люди, не имеющие знания, считают разногласиями и передают их как разные суждения, но это не так. Одни говорят о чем-то, упоминая то, что с ним неразрывно связано, или то, что ему подобно, другие называют его прямо по имени, однако смысл во многих местах тот же самый. Пусть разумный вразумляется сказанным, а Аллах наставит на верный путь.

Шу‘ба ибн ал-Хаджжадж⁴² и другие утверждали, что раз высказывания последователей по поводу ответвлений закона (furū‘) не являются аргументом, как они могут быть аргументом в толковании? Он имел в виду, что они не являются аргументом для других, если те с ними не согласны. Это верно. Но если все единогласно утверждают нечто, то можно считать их мнение аргументом без всяких сомнений. А вот если они разногласят, то одни не могут быть аргументом для других из них и для тех, кто после них. И в таких случаях обращаются к языку Корана, к языку Сунны, или общему языку всех арабов, или же к говору сподвижников.