Индо-маврикийские мусульмане: утверждение религиозного самосознания

Маврикий не часто вызывает научный интерес отечественных востокове­дов, хотя процессы во всех сферах политической, общественной и культурной жизни, которые активизировались после объявления независимости островно­го государства в 1968 г., явно заслуживают внимания. Весьма интересные собы­тия происходят, например, в жизни потомков индийских мусульман, выделен­ных официальной статистикой в особую от остальных индо-маврикийцев общину. Более того, по мнению некоторых исследователей, «на острове наблю­дается формирование особого этноса - “маврикийских мусульман”; не исклю­чено, что он уже сформировался» [2, с. 91].

Мусульмане - один из этнорелигиозных компонентов в мультиэтнической структуре Маврикия. Жители острова, исповедующие ислам, составляют 17,3% всего населения страны, которое, согласно последней переписи, насчитывает 1,3 млн человек.

Поистине феноменальным явлением в современном мире можно назвать попытки возрождения в мусульманской общине индо-маврикийцев языка предков - урду - с целью утверждения своей религиозной идентичности. Преданный забвенью язык стал интенсивно восстанавливаться в общине срав­нительно недавно, с 50-х гг. минувшего века, когда мусульмане ощутили насто­ятельную потребность самоутверждения в многоконфессиональном островном социуме. Существует мнение, что именно с этого времени начался интенсивный процесс «исламизации», который «решительно активизировал социаль­но-культурную и политическую эволюцию мусульманской общины на Маврикии» [3, p. 115].

Толчком к пробуждению религиозного самосознания мусульман послужи­ли события конца 40-х гг. ХХ в., когда стало нарастать движение за суверен­ность Маврикия. Первыми шагами на пути освобождения от колониальной зависимости стали выборы во вновь созданное Законодательное собрание (1947) и принятие новой конституции (1948). Выборы продемонстрировали главенство индуистской общины и полную политическую несостоятельность мусульман: из 19 мест в Законодательном собрании 11 получили последователи индуизма, семь - креолы, одно место - христиане, и ни одного - мусульмане [4, p. 83]. В новой Конституции не было даже упоминания о мусульманской общине острова, что было расценено как ущемление гражданских прав после­дователей ислама. «Пробуждению» мусульман острова способствовали и собы­тия на исконной родине (раскол Индии и образование Пакистана). В такой обстановке выявилась и быстро активизировалась целая группа мусульман, вскоре ставшая лидерами общины. Благодаря их усилиям была образована партия «Комитет действия мусульман» (Comite d’Action Musulman - CAM), которая и сегодня является основной политической силой, отстаивающей инте­ресы маврикийских мусульман в парламентских структурах. Индо-маврикийцы- мусульмане за короткий период из весьма аполитичной, разрозненной общины превратились в деятельную, организованную общность, играющую немаловаж­ную роль во всех сферах островной жизни. После обретения независимости мусульмане принимают активное участие в административном, экономическом и политическом управлении страной, занимая посты муниципальных советни­ков, парламентариев, министров, вплоть до президентского².

Индо-маврикийские мусульмане «открыли» свою историю, которая пре­жде не являлась предметом научного интереса, и стали возрождать язык урду, бывший родным для их предков.

Из далекого «французского» прошлого

Первые индийские мусульмане прибыли на Маврикий в середине XVIII в. Тогда островом владели французы (1715-1810), и назывался он Иль-де-Франс.

На плодородных землях острова французские колонисты создавали план­тации сахарного тростника и пряностей и ввозили для работы на них рабов из Африки и с Мадагаскара. Большинство африканцев из Сенегала, Мозамбика и Занзибара исповедовали ислам. Сожительство плантаторов с рабынями при­вело к появлению многочисленных мулатов. На плантациях же происходило смешение рабов - выходцев из африканских племен разных верований: от язычников до христиан и мусульман. Родившихся детей сразу крестили католи­ческие миссионеры. За весьма короткий исторический промежуток времени возникла большая группа смешанного населения франко-афро-малагасийского происхождения - креолов, по вероисповеданию - католиков. В этот же период зародилась креольская культура, в основу которой легло смешение самых раз­нообразных элементов племенной культуры африканцев и малагасийцев.

Официальным языком колонии был французский, на котором говорило ничтожное число колонистов. Как средство общения между разноязыкими невольниками - основными обитателями острова, а затем и их потомками, стал формироваться креольский язык, или креоли, базой для которого служил иска­женный и предельно упрощенный французский язык.

Очевидно, уже тогда на острове появились первые индийские мусульмане, о чем говорят их следы, едва сохранившиеся под покровом времен. Так, в най­денных записках безымянного английского путешественника, датированных 1765 г., упоминается о маврикийском празднике Yamse, или Yamseh. По одной версии, это - искаженная форма принятого в урду персидского словосочетания yaum-e ‘ashra («десятый день месяца мухаррам»), а согласно другой версии, слово Yamseh восходит к распространенному восклицанию индийских шиитов Ya Hussein! («О, Хусейн!») [5, p. 10]. Некоторые обряды, сопровождавшие праздник, не вписываются в рамки ислама, однако в общем лексиконе праздни­ка целый ряд слов и словосочетаний заимствован из урду.

Еще один ранний индо-мусульманский след сохранило надгробье, остав­шееся на территории первой мечети, построенной в столице Порт-Луи в 1805 г.: на нем отчетливо просматривается эпитафия на урду, выбитая на камне. Под ним, согласно надписи, покоится дочь служителя культа, по всей вероятности, прибывшего на Иль-де-Франс из Индии вместе с первыми торговцами-мусуль- манами и оставшегося на острове навсегда³.

Времена британского правления

В 1810 г. остров стал владением английской короны, а в 1814 г. был офи­циально объявлен британской колонией. Англичане вернули острову прежнее название, но в отношении французского языка, как и креольского, они не стали предпринимать ограничительные или запретительные меры. Наряду с разго­ворным креоли и официальным английским языком на Маврикии продолжал активно функционировать и французский, которым владело все грамотное население. Языковая политика на Маврикии мало интересовала британцев: все усилия новых колонистов были направлены на расширение плантационного хозяйства. Необходимо было строить дороги, создавать инфраструктуру. Для этого требовалась новая рабочая сила.

С 1815 г. англичане стали привозить из Индии каторжников-сипаев, осу­жденных за антибританские выступления. Многие из них были мусульманами, почти все говорили на урду - самом распространенном языке Северной Индии вплоть до начала ХХ в. По окончании срока наказания бывшим каторжанам предписывалось оставаться жить на острове.

Примерно в это же время на остров все чаще стали наведываться индий­ские купцы-мусульмане. Многим из них пришлись по душе благодатный климат и природные красоты острова. Они покупали здесь земли, вели торговлю. Постепенно из них сформировался обеспеченный слой местного населения, состоящий из владельцев сахарных фабрик и мануфактур, пароходов и доков, и вскоре контроль над экспортом сахара, производством зерна, джутовых меш­ков и текстиля практически полностью стал мусульманской монополией. Вклад мусульман в развитие острова становился все более заметным, и со временем мусульманские предприниматели заняли особое место в колониальной эконо­мике, сумев свести к минимуму зависимость от британской администрации. Такому успеху во многом способствовала их моральная и коммерческая чест­ность, врожденное чувство ответственности за своих товарищей по делу.

После восстания сипаев, известного как Индийское народное восстание 1857-1859 гг., на Маврикии появилась новая партия ссыльных мусульман из Индии - избежавших смертной казни «бунтовщиков», как их называли англи­чане. Родным языком большинства новых каторжан был также урду, но оказав­шись на Маврикии, они быстро переходили на креоли.

В 1838 г. в Великобритании отменили рабство. Многие креолы покинули плантации и занялись ремеслами, из-за чего возник особый дефицит рабочей силы. Англичане начали активную вербовку наемных рабочих в близлежащих странах, прежде всего в Индии. На Маврикий в погоне за заработком буквально хлынул поток индийцев, среди которых было немало мусульман; их родным языком был тот же урду.

Кто-то из рабочих по истечении срока контракта вернулся на родину, но большинство осело на острове. Семьи эмигрантов разрастались. Так, к 1911 г. численность выходцев из Индии составляла две трети всего населения Маврикия, и около 20% из них исповедовали ислам [2, с. 84].

Для вхождения в островной социум индийцам приходилось в максимально короткие сроки овладевать местным вернакуляром - бесписьменным креоли. Если привезенные в свое время французами африканские рабы-мусульмане полностью сменили национальную и религиозную самоидентификацию, то мусульмане из Индии, как и осевшие на Маврикии эмигранты-индусы, ассими­лировались лишь частично: они восприняли местный язык и некоторые эле­менты креольской культуры, но остались верными своей религии и традицион­ным морально-этическим устоям.

Индийские переселенцы-мусульмане и язык урду

Изначально большинство наемных рабочих-мусульман старались селиться недалеко от мечетей. Районы, близлежащие к Соборной мечети в столице Порт-Луи, обживали богатые купцы-торговцы и мусульманские богословы. Со временем осевшие на острове семьи рабочих, приобретая небольшие участки земли, стали расселяться по всей его территории. Кто-то из них включался в сферу торговли, кто-то обзаводился собственным делом. Стал образовывать­ся средний класс. Наиболее состоятельные и грамотные мусульмане взяли на себя инициативу строительства мечетей в местах своего проживания. Первые сельские мечети появились на Маврикии в 1863 г., а к 1900 г. в деревнях функ­ционировало уже 30 мечетей [3, p. 116].

Родным языком большинства эмигрантов был урду, но уже второе их поко­ление - дети, росшие в атмосфере креоли, - урду практически не пользовались, а внуки язык дедов уже и не понимали.

Несмотря на то что для всех мусульман кораническим языком является арабский, последователям ислама любой страны для лучшего усвоения принци­пов своей религии дозволено использовать родной язык. В 1829 г. в Индии был сделан первый перевод на урду Корана, а затем хадисов и тафсиров. С тех пор для многих индийских мусульман урду является «языком религии» наряду с араб­ским. На Маврикии урду сохранил эту свою функцию: как и арабский, он исполь­зовался во время служб. В ряде мечетей в основном на урду читались проповеди и проходили службы. При мечетях существовали мусульманские школы-медре­се, в которых дети в обязательном порядке вместе с заучиванием коранических строк и знакомством с основами ислама начинали учить и язык урду.

Занятия проходили во дворе мечети или в доме учителя в лице имама, муллы или маолви (знатока мусульманского права), которых было принято уважительно называть миян-джи. До появления первых школ на Маврикии преподавание основ ислама и языка урду было обязательной и нераздельной функцией служителей мечети. Религиозные тексты и молитвы миян-джи читали на арабском и на урду, но остальные занятия вели на креоли. Урду переставал существовать для ребят сразу за порогом мечети. О языковой практике вне занятий не было и речи - ведь урдуязычные семьи, разбросанные по всей территории острова, можно было пере­считать по пальцам. Знания, полученные детьми, оказывались крайне ограничен­ными и сугубо пассивными. Большинство учеников вместе с сурами Корана и молитвами автоматически запоминали отдельные слова и предложения на урду. Но суры и молитвы, которые повторялись постоянно, дети запоминали на всю жизнь, а слова и выражения урду оставались «в пассиве», и вскоре смысл большин­ства из них забывался. Урду, как и арабский, был для них иностранным языком.

Ситуация, казалось бы, начала меняться в 50-е гг. XIX в., когда на Маврикии было открыто несколько государственных начальных школ, в которых с разре­шения английского губернатора ввелось преподавание национальных языков. О преподавании языка урду на Маврикии упоминается в архивных документах времен правления на острове губернатора Пайра (1874-1879)⁴. За учебу в госу­дарственных школах плата не взималась, в школу принимались как мальчики, так и девочки. У индо-маврикийцев появилась надежда на более основательное знакомство их детей с основами ислама и с языком предков. Однако в начале 1880-х гг. новый губернатор Боуэн, принципиальный противник бесплатного государственного образования для цветных детей, прервал эту практику.

Мечетей на острове и медресе было мало, а образованных имамов и того меньше. В конце XIX в. создалось такое положение, что порой не удавалось найти миян-джи, который мог бы прийти в дом и, согласно обычаю, прочесть фатиху или ду’а по случаю Шаб-е-Барат, Шаб-е-Кадар или Яум-е-Ашура. Из воспоминаний правнука одного из островных старожилов стало известно о необычном выходе из такого положения.

В небольшой городок или село, где поблизости не было мечети, пригла­шался издалека мулла или имам - тот же миян-джи. В выбранном для этого случая большом помещении собирались со всей округи мусульмане - по одно­му из семьи, желавшей участвовать в молебне. Каждый из них приносил с собой похожий на флейту отрезок бамбука, запечатанный с одного и открытый с дру­гого конца, и вместе с ним пробку, которой можно было заткнуть отверстие. В окружении местных жителей миян-джи совершал богослужение. Закончив чтение молитв, он поочередно подносил к губам бамбуковые отрезки и, дунув в каждый из них, быстро закрывал отверстие пробкой. Дома хозяин «флейты» вынимал пробку и в присутствии всей семьи «выпускал» из бамбука святую молитву, что считалось равноценным прочтению фатихи или ду’а самим свя­щеннослужителем и благословению жилища и всей семьи⁵.

Этот сейчас уже канувший в Лету обычай отражал привязанность маври­кийских мусульман к старым обрядам и ритуалам. Отрезок бамбука, напоми­навший флейту, ассоциировался с суфийским образом тростниковой флейты, хранящей Божественную тайну. Трудно сказать, осознавали ли простые маври­кийские мусульмане глубинную связь своего обычая с исламским мистициз­мом, однако для специалистов она очевидна.

Миссионеры на Маврикии и язык урду

Ввиду острой нехватки образованных мусульманских священнослужите­лей к процессу обучения привлекались по случаю мусульманские богословы, приезжавшие на остров из Индии на определенный срок в качестве миссионе­ров и проповедников. Визиты некоторых из них оставляли яркий след в памяти жителей острова. Например, с приездом маоланы Абдуллы Рашида Наваба для исполнения функций хатыба Соборной мечети непосредственно связано осно­вание Мусульманской средней школы в столичном Порт-Луи в 1926 г. В новой школе учеба продолжалась не четыре года, как в начальных школах, а шесть лет. В школу принимались мальчики и девочки. Им преподавали Коран, осно­вы ислама, языки урду и арабский.

В том же году по инициативе маоланы была открыта на острове и первая вечерняя школа. Обучение в ней было бесплатным, в школу принимались уче­ники без ограничений пола и возраста. Маолана Абдулла Рашид сам ходил по базарам Порт-Луи и близлежащих городов и деревень, заводил разговоры с незнакомыми людьми с целью найти желающих учиться в вечерней школе, и попутно как истинный просветитель проповедовал пользу знаний.

Сначала число учеников в школе не превышало 10-12 человек. Это объяс­нялось, прежде всего, бедностью населения: приходилось зарабатывать на хлеб, а на учебу не было времени. Один из богатых мусульман пожертвовал маолане А. Р. Навабу на нужды вечерней школы 700 рупий, что по тем време­нам было немалой суммой. Из этих денег маолана выплачивал компенсацию тем ученикам, которые ради занятий в школе оставляли свою работу [6, p. 6].

За время пребывания на Маврикии маолана А. Р. Наваб воспитал целую плеяду молодых священнослужителей, которые с энтузиазмом продолжали его дело. Они собирали пожертвования и на собранные деньги строили мечети в сельских местностях. При мечетях открывали медресе и сами же в них препо­давали. Одним из наиболее ярких последователей маоланы Абдуллы Рашида был его ученик Лукман Абдулхаким Бхатту (1913-1976). Его имя как основа­теля движения «За изучение ислама» и как одного из лучших преподавателей своего времени неоднократно встречается в воспоминаниях старожилов остро­ва. Особой заслугой Л. А. Бхатту его современники считали способность учите­ля вести все занятия на языке урду. «Он настолько овладел языком наших прадедов, что читал перевод Корана и свободно толковал его на урду; на нем же преподавал своим студентам даже арабский язык», - вспоминал один из коллег Л. А. Бхатту по Мусульманской средней школе [7, p. 81].

Аттестат об окончании школы, основанной маоланой А. Р. Навабом, высоко котируется на острове и в наши дни. Многие выпускники первой Мусульманской средней школы сегодня занимают высокие посты в прави­тельственных структурах Маврикия, в крупных государственных и частных компаниях.

В результате усилий энтузиастов-священнослужителей и при поддержке местных меценатов в 40х гг. ХХ в. в ряде городов острова для детей маврикий­ских мусульман было открыто несколько школ по подобию столичной Мусульманской средней школы.

Начало кампании за возрождение урду

Незадолго до получения Маврикием независимости небольшая группа видных мусульманских политических деятелей, правительственных чиновни­ков и бизнесменов развернула кампанию за возрождение урду в самых широ­ких масштабах, стремясь консолидировать своих единоверцев на языковой основе. «Наша большая беда заключается в разрозненности мусульман, - гово­рил один из лидеров движения за укрепление исламских ценностей и возрожде­ние и развитие языка урду на Маврикии, крупный общественный деятель Абдул Вахаб Фундун (1911-1990). - Мы погрязли в мелочных спорах и обидах, нами часто движет злоба и неприязнь к братьям по вере. Язык наших предков может снова сплотить нас» [8, p. 53].

Благодаря усилиям «лидеров нации», как называли мусульмане наиболее активных деятелей общины, в начале 50-х гг. ХХ в. в начальных государствен­ных школах вновь было введено в качестве основного предмета преподавание национальных языков, в том числе урду. Наиболее способные ученики, окон­чившие «среднюю» (шестилетнюю) школу, могли продолжить учебу в Алигархе. С университетом этого индийского города, который считался одним из «опло­тов ислама» в Индии, мусульманская элита Маврикия издавна поддерживала тесные контакты. Однако для основной массы мусульманских детей по-преж­нему оставалось доступным лишь бесплатное начальное образование.

Абдул Вахаб Фундун и его вклад в распространение языка урду на Маврикии

По инициативе и при непосредственном участии А. В. Фундуна на Маврикии была учреждена система сдачи экзаменов по программе и под эгидой Алигархского университета. Успешная сдача экзамена по урду у себя на родине предполагала получение сертификата, который давал право поступления в колледжи Индии, а кроме того - весомое преимущество при поступлении на работу на Маврикии.

Для успеха этого начинания от А. В. Фундуна и его помощников потребо­вались невероятные усилия. Прежде всего, со стороны Алигархского универси­тета было поставлено условие: число экзаменующихся должно быть не менее 50 человек. А. В. Фундуну с трудом удалось собрать со всего острова группу из 55 школьников. Но еще труднее было пробиться сквозь заслон колониальной администрации и добиться утверждения программы на государственном уров­не. Она предполагала бесплатное обучение для детей мусульман в шестилетних школах и открывала возможности дальнейшего образования перед наиболее способными ребятами из неимущих семей, что совсем не соответствовало инте­ресам английских чиновников.

Неистощимый энтузиазм А. В. Фундуна и его единомышленников преодо­лел все препятствия, и в 1957 г. программа экзаменов Алигархского универси­тета на Маврикии была утверждена Министерством образования.

Впоследствии успех начинания А. В. Фундуна превзошел все ожидания. В 1971 г. число желающих сдать экзамены по программе Алигархского универ­ситета достигло 900 человек. Особенно поражают изменения в гендерном составе кандидатов на получение Алигархского сертификата: если в 1957 г. среди 55 экзаменовавшихся школьников была только одна девушка, то в 1971 г. до экзаменов были допущены 500 молодых мусульманок [8, p. 65].

Урду в независимой Республике Маврикий

После провозглашения независимости Маврикия движение за возрождение языка урду расширилось и получило существенную поддержку правительства. Этому в немалой степени способствовала партия CAM (Comite d’Action Musulman), созданная, как упоминалось ранее, еще во времена британского правления.

Действенную административную и финансовую помощь движению за укрепление исламских ценностей и возрождение языка урду постоянно ока­зывают исповедующие ислам члены парламента и других госструктур, бизнес­мены и богатые землевладельцы. В широкий обиход на правах термина вошло словосочетание «служение урду» (خدمت کی اردو – Urdū kī ĥidmat), означающее всякого рода деятельность, направленную на развитие языка прадедов.

Пожалуй, решающим шагом на пути возрождения урду явилось открытие более тысячи вакантных мест, где требовалось знание этого языка, благодаря чему урду стал одним из средств к существованию для наименее образованной, бедной части мусульманского населения страны. В настоящее время молодые мусульмане Маврикия не только с дипломами бакалавров (B.A.) и магистров (M.A.), но и с аттестатом об окончании местной школы - правда, только с высо­кими оценками - могут получить работу в качестве преподавателей в школах и даже в престижных на Маврикии Институте им. Махатмы Ганди и Национальном институте урду. У выпускников с дипломами B.A. и M.A. есть большое преимущество при поступлении на работу в госучреждения.

Неоценимую роль в возрождении и развитии урду сыграло открытие в 1970 г. Национального института урду (National Urdu Institute - NUI). Идея создания института урду на Маврикии зародилась у выпускника Алигархского университета Энаета Хоссена Эдуна. По возвращении из Индии на родину он обратился со своим проектом к крупным бизнесменам острова. Они, проявив большой энтузиазм, взяли на себя финансовый патронаж и руководство NUI. Один из крупнейших предпринимателей Маврикия, известный филантроп и истинный фанат урду Абдулла Ахмед (1928-2000) на протяжении более двадцати лет руководил судьбой NUI, являясь поистине его «душой». NUI стал не только первым высшим мусульманским учебным заведением на Маврикии с преподаванием до уровня бакалавра, но одним из центров культурной жизни индо-маврикийцев. Сюда на организованные торжества по случаю мусульман­ских праздников стекается население со всех концов острова.

В XXI столетии на острове был открыт целый ряд новых средних школ с обучением на урду. Их выпускники с высокими баллами получили возмож­ность учиться на льготных условиях уже в колледжах и университетах не толь­ко Индии, но и Пакистана.

Маврикий и Пакистан

В настоящее время Пакистан с уверенностью «отвоевывает позиции» у Индии в среде индо-маврикийских мусульман. Особенно активно налажива­ются пакистано-маврикийские культурные контакты. Пакистанское влияние нельзя не заметить, например, в районах острова с преобладающим мусульман­ским населением, где улицы и кварталы, отели и клубы называются именами основателя Пакистана Мухаммада Али Джинны и поэта Мухаммада Икбала, имеющего титулы «поэта Востока» и «духовного отца нации» и особо почитаемого в Пакистане. Стихи М. Икбала читаются после молитв во многих мечетях острова. Творчеству Мухаммада Икбала маврикийцы посвящают ежегодные международные конференции, для участия в которых приглашаются зарубеж­ные ученые и литераторы. Например, о конференции «Актуальность творче­ства Икбала в XXI в.», организованной в 1999 г. «Исламским культурным цен­тром» при Министерстве культуры Маврикия, много писалось в маврикийской и зарубежной прессе. Итоги конференции получили высокую оценку в мусуль­манских странах, представители которых были ее участниками, поскольку в докладах обсуждались, прежде всего, проблемы, связанные не столько с по­этическим творчеством М. Икбала, сколько с его философскими убеждениями и взглядами поэта-философа на ислам в современном мире.

В 2002 г. состоялся первый в истории независимого Маврикия визит куль­турной делегации в Пакистан, главной целью которого было обсуждение пер­спектив развития урду на Маврикии. В рамках программы визита в Карачинском университете радушные хозяева организовали помпезную презентацию перво­го маврикийского романа на урду, написанного одним из членов делегации, заслуженным преподавателем урду Э. Х. Эдуном. На всех мероприятиях в честь делегации Маврикия в приветственных речах с обеих сторон непременно под­черкивалась духовная связь пакистанцев и маврикийских мусульман. Этот визит подробно освещался СМИ Маврикия, прежде всего газетой Сада-е урду («Голос урду»).

В новом веке между обеими странами намечается расширение и в области экономики. Однако традиционные контакты с Индией по-прежнему остаются более тесными и продуктивными.

Маврикийское радиовещание на урду и мунши Абдулхаи Ахмади

Важную просветительскую роль в жизни островных мусульман играет Маврикийское радио, которое пользуется особенной популярностью в неболь­ших городах и сельской местности. Для тех, кому недоступен Интернет, и в чьих домах еще нет телевизора, радио служит основным источником новостей. Оно же заполняет и досуг, поскольку мусульмане традиционно не посещают зрелищные мероприятия, столь популярные среди креолов, - с непременными песнями и зажигательным островным танцем сега, который, с точки зрения мусульман, является «непристойным». Кроме того, благодаря вещанию на урду, аудитория радиослушателей имеет определенного рода постоянную языковую практику.

У истоков вещания на урду стоял мунши⁶ Абдулхаи Ахмади (1899-1982) - один из легендарных «служителей урду» на Маврикии, старший из известной на острове урдуязычной семьи Ахмади.

А. Ахмади родился и вырос в Индии; после средней школы окончил мусульманские курсы. Неординарные способности и трудолюбие позволили ему одновременно приобрести знания и навыки мунши. В поисках работы судь­ба забросила Абдулхаи на Маврикий. Там он женился на девушке из уважаемо­го мусульманского семейства, быстро овладел креоли, а затем английским и французским. Именно в это время на остров приехал маолана Абдулла Рашид Наваб. Его захватывающие исламские проповеди и идеи о возрождении урду на Маврикии ильно повлияли на молодого человека. Вскоре мунши Абдулхаи Ахмади стал правой рукой имама-хатыба Соборной мечети в Порт-Луи во всех его начинаниях, включая открытие на Маврикии новых мечетей и школ.

Перед возвращением в Индию маолана добился того, чтобы посты настоя­теля, а также ректора и главного экзаменатора по языку урду Мусульманской средней школы, которые он занимал, были переданы мунши Ахмади.

А. Ахмади исправно исполнял все порученные ему обязанности, а по лич­ной инициативе дополнительно вел вечерние курсы усовершенствования для учителей своей школы. Вскоре курсы стали посещать учителя и других школ. «Его урду буквально завораживал, - вспоминал один из учеников А. Ахмади. - Многие приходили к нему только для того, чтобы послушать его урду и погово­рить с ним на этом языке. Под влиянием мунши Ахмади многие из его коллег и учеников у себя дома вместо креоли начали разговаривать на урду» [9, p. 21].

Слухи о прекрасном урду А. Ахмади дошли до госчиновников, и его при­гласили работать на радио. Тогда мунши передал свои полномочия в Мусульманской средней школе воспитанным им же молодым преемникам и перешел работать на радио.

Благодаря широкой эрудиции, А. Ахмади не только переводил материалы с английского и французского языков на урду и читал их в эфире, но и сам писал тексты для передач. Вскоре ему поручили и составление программ. Одной из первых инициатив А. Ахмади на радио было введение «исламской рубрики» в качестве основной. Он же впервые включил в радиопередачи чте­ние художественных текстов, которые знакомили маврикийских мусульман с творчеством классиков и современных поэтов и писателей урду.

За несколько лет вещание на урду на Маврикии превратилось в своеобраз­ный «исламский рупор» и вестник возрождения забытого урду.

Мунши А. Ахмади по праву считается одним из «мусульманских лидеров индо-маврикийцев». Его деятельность во многом способствовала консолида­ции мусульман, живущих даже в самых отдаленных районах острова.

Новые шаги по пути объединения мусульман

В независимом государстве мечты Абдул Вахаба Фундуна о единстве мусульман Маврикия продолжали воплощаться в жизнь. Этот процесс, заро­дившийся на основе личного энтузиазма, распространился на всех уровнях, включая государственный. Появились новые общественные организации, объединившие прежде разрозненные клубы и небольшие группы индо-маврикий­ских мусульман⁷.

Так, в 1987 г. был основан Исламский культурный центр (Islamic Cultural Centre - ICC), который сегодня считается одним из ключевых учреждений на Маврикии, главной целью которого провозглашено сохранение и поощрение духовных ценностей ислама, развитие искусства и культуры мусульман. ICC призван содействовать изучению арабского языка и урду и обеспечивать подго­товку кадров в соответствующих областях. Центр также координирует деятель­ность основных исламских социокультурных организаций по всей стране.

В 2002 г. по инициативе NUI на основе парламентского акта был учрежден «Союз говорящих на урду» (Urdu Speaking Union - USU). Он управляется Советом, работающим под патронажем Министерства культуры и искусств, и получает немалые ежегодные субсидии на проведение различных мероприя­тий и осуществление проектов, связанных с развитием урду. Председателем Совета выбран сын ныне покойного Ахмеда Абдулы Шезад Абдулла. USU про­водит многие свои мероприятия совместно с NUI.

Несколько позже возникла общественная организация «Общество разви­тия урду» (Anjuman-e Farog-e Urdu). Его приоритетная деятельность лежит в области литературы: при обществе созданы премиальный фонд для поощре­ния местных авторов, пишущих на урду, и типография, в которой на льготных условиях печатаются их книги. Общество постоянно организует литературные вечера и традиционные поэтические состязания - мушаиры. У общества есть свой печатный орган - еженедельная газета «Сада-е урду» («Голос урду»), выходящая на десяти страницах.

Индо-маврикийская литература на урду

Как результат активной целенаправленной кампании по возрождению языка урду на правительственном, общественном и личностном уровнях на острове буквально на глазах стала «расцветать» поэзия и художественная проза на этом языке. «Развитие живого языка непосредственно связано с литературой на нем» [10, p. 1], - утверждает секретарь «Общества развития урду» А. Накчхеди, и его мнение разделяют многие маврикийцы.

В 2006 г. на Маврикии вышла небольшая книга под названием «Предводители» (Rahbaran). Она представляет собой сборник очерков о тех немногих представителях предыдущих поколений индо-маврикийских мусульман, усилия которых помогли возродить традиции родного языка. Книга заслуживает упоминания как первая книга на урду, опубликованная и напечатанная в профессиональной типографии на Маврикии, тогда как несколько предыдущих книг маврикийских авторов, написанных на урду, были напечатаны в Индии.

Составитель сборника «Предводители» - диктор вещания Маврикийского радио и один из пионеров-литераторов, пишущих на урду, Фарук Раджал. Из архивных записей, старых книг и журналов, из личной переписки маврикийцев старших поколений авторы очерков буквально по крупицам собрали основные факты жизни одиннадцати мусульман - старейших жителей острова, «незаслу­женно забытых истинных предводителей общины», как назвал их Ф. Раджал. Его сборник можно назвать первой в своем роде историей индо-маврикийских мусульман и языка урду на острове, которая начинается с конца XIX в. Именно с этого времени в маврикийской истории урду появляются хронологические ориентиры и конкретные имена, упомянутые в статье. Очерки, собранные Ф. Раджалом, во многом помогают составить представление о месте языка урду в жизни островных мусульман, а также проследить зарождение тенденций, приведших к его «реанимации» несколько десятилетий тому назад.

Первый поэтический сборник на урду вышел на Маврикии в 1991 г. Его автор Ахмад Касым Хира - один из первых выпускников-маврикийцев Алигархского университета, преподаватель урду в Институте им. Махатмы Ганди. Сборник был напечатан трафаретным способом в количестве 50 экзем­пляров в небольшой экспериментальной типографии института. А в 2006 г. первый сборник драматургии и первый сборник рассказов на урду, созданные маврикийскими авторами на возрожденном урду, печатались уже в профессио­нальной типографии в г. Тер-Руж тиражами не менее трехсот экземпляров.

За этими впервые изданными на Маврикии книгами на урду последовали и другие. Во многих из них авторские предисловия начинаются словами: «Я надеюсь, носители языка простят мне мои языковые огрехи...», хотя подоб­ная скромность представляется излишней - для выпускников индийских и пакистанских вузов урду становится практически вторым родным языком (вероятно, помогает и «генетическая память»!). Правда, маврикийский урду несложно узнать по своеобразию стилистических оборотов, присутствию арха­измов, бывших в широком употреблении более ста лет тому назад, наличию диалектизмов, но читаются произведения маврикийских поэтов и прозаиков всеми, кто владеет урду, легко и свободно.

Литература далекого острова проходит период становления, но уже сейчас она отличается от литературы на урду в других странах и регионах мира своим ярким колоритом и оттенком мусульманской дидактики. Поэзия и проза индо-маврикийцев оригинальны и по содержанию, поскольку отражают повседневную жизнь Маврикия с ее своеобразными проблемами.

В основе большинства произведений лежат принципы этико-религиозной морали. Авторы поднимают вопросы, которые возникают в связи с заметно возрастающей напряженностью в жизни маврикийского социума, хотя обще­ственные отношения на острове кто-то остроумно назвал гармоничным сепара­тизмом, при котором представители разных этносов не враждуют, но дружат на расстоянии!

В самых первых художественных произведениях, созданных на урду индо-маврикийскими мусульманами, явно просматривается важность религи­озного фактора, присутствующего в формировании соседских отношений. При этом проза, поэзия и драматургия маврикийцев пронизаны чувством любви к родному острову, к его уникальной по красоте природе. Патриотическими устремлениями продиктовано и постоянное повторение слов Марка Твена о Маврикии, вложенных в уста персонажей многих рассказов: «Сначала был сотворен Маврикий, а потом уже по его подобию - рай» («Mauritius was made first, and then heaven; and that heaven was copied after Mauritius»).

Маврикийские мусульмане в современном мире

Мусульмане Маврикия быстро и активно вливаются в мировое сообщество. Они укрепляют старые и налаживают новые контакты с религиозными и обще­ственными организациями, с учебными центрами в странах Южной Азии и с урдуязычным общинами индо-пакистанской диаспоры в западных странах.

В последние два-три десятилетия среди некоторых групп маврикийских мусульман усилились проарабские настроения. Стали раздаваться голоса, в основ­ном представителей коммерческой элиты, напоминающие «о концепции глобаль­ной идентичности уммы (или сообщества Пророка), что продиктовано, главным образом, повышенным интересом в установлении более тесных контактов с бога­тыми братьями по вере» [3, p. 118]. Эти интересы «подпитываются» немалыми вложениями арабских стран в строительство и реконструкцию мечетей, в благо­творительные мусульманские фонды и в различные проекты мусульманских организаций. Большое внимание уделяется и продвижению на острове курсов обучения арабскому языку. Посетители таких курсов начинают выступать против повсеместного использования урду и за замену его арабским языком. Одновремен­но в этих слоях общины намного ослабевает ощущение причастности к Индии и индийской культуре. Более того, нашлось немало семей, которые попытались возвести свою родословную к арабам. Этот процесс отстранения от индийского начала наблюдается и сегодня, хотя «привязанность ко всему арабскому значи­тельно ослабевает по мере уменьшения потока нефтедолларов» [3, p. 118].

При всех влияниях извне, развитию языка урду по-прежнему уделяется много внимания во всех уголках острова. С 1991 г. маврикийские мусульмане проводят постоянные международные конференции урду, для участия в которых приглаша­ются местные преподаватели урду и исследователи языка и литературы урду из разных стран мира (включая Россию). Среди гостей таких форумов бывает немало литераторов и деятелей культуры. Конференции на Маврикии всегда проходят с неизменным успехом и вызывают широкий резонанс в урдуязычном мире.

Сегодня среди интеллектуальной элиты Маврикия немало представителей мусульманской общины. Но отдельного упоминания заслуживает одна из наи­более ярких фигур современности - Амина Гуриб-Факим. Ученый-биолог, первый профессор-женщина в своей стране, почетный доктор одного из париж­ских университетов, в 2015 г. она стала президентом и главнокомандующим Республики Маврикий⁸. Принадлежность к мусульманской общине занимает важное место в структуре ее идентичности. В одном из интервью А. Гуриб- Факим особо подчеркнула свою принадлежность к исламу: «Я родилась мусульманкой, и я - практикующая мусульманка. Религиозные предписания всегда присутствовали среди универсальных ценностей в исламе. Я посещала медресе, где овладела урду и арабским языками... Нужно выходить за рамки простого соблюдения обрядов и переходить к действиям. Труд также входит в сферу религии, поскольку, в конце концов, твоя зарплата - это халяль, только если она заработана честным путем, без мошенничества» (цит. по: [11, c. 53]).

Современных индо-маврикийских мусульман связывают с родиной их пред­ков, Индией, прежде всего, языковые узы. Глубинные культурные связи, лежа­щие в основе многих традиций индо-маврикийских мусульман и роднящие их с индусскими общинами, давно потеряли свою значимость: их «заслонили» ислам­ские приоритеты. Этнокоммунальное сознание маврикийских мусульман, остаю­щееся в географических пределах острова, определяется исключительно религи­озной идентичностью. Давно забытый, а ныне интенсивно возрождающийся язык урду стал для этой общины способом религиозно-общинной консолидации и главным признаком их мусульманской идентичности.