Шиитские ритуальные практики в теолого-психологическом контексте (на примере ритуала шахсей-вахсей)

Введение

Нами рассмотрены современные исследования, касающиеся шиитского ритуала ашура, называемого нешиитами шахсей-вахсей. Эта тема в истори­ко-культурном контексте данной традиции на территории Бухары разрабаты­вается Е. Капустиной, М. Солоненко, А. Джумаевым, О. А. Сухаревой, изучаю­щей отношение суннитов к ритуалу шахсей-вахсей. Научные труды Г. Н. Сеидовой посвящены шиитским ритуальным практикам как сценическому искусству, а работы Д. А. Гусеновой рассматривают этот вопрос в контексте внедрения драматургии шиитских мистерий в сферу туризма.

Несмотря на то что все исследователи приводят описание ритуала самоби­чевания с акцентом на его эмоционально-психологическом накале, но ни в одной из изученных нами работ не анализируется ритуал шахсей-вахсей в тео- лого-психологическом контексте. В связи с этим возникла необходимость попытаться заполнить данный пробел. Однако прежде чем приступить к рас­смотрению ритуала шахсей-вахсей в эмоционально-психологическом ключе, обратимся к анализу сути самого праздника, географии распространения, отно­шения к нему суннитов, а также к особому роду театрального искусства, воз­никшего на базе шиитских мистериальных действий.

Материалы и методы

При подготовке статьи нами был просмотрен фильм «Ашура в Дербенте» М. Солоненко и Е. Капустиной (2012), использованы методы анализа, сравне­ния и сопоставления исследований ритуала в историко-культурном контексте с позиции сценического искусства и драматургии, а также современных психо­физиологических исследований, на основе чего приводится теолого-психоло- гическая интерпретация ритуала самоистязания.

Целью исследования является теолого-психологическая интерпретация ритуала самоистязания. Для достижения поставленной цели нами выдвинуты следующие задачи:

• выявить суть праздника и географию его распространения;
• проанализировать отношение суннитов к шиитскому ритуалу самоистя­зания;
• рассмотреть особый род театрального искусства, возникшего на базе шиитских мистериальных действий;
• дать теолого-психологическую интерпретацию ритуалу самоистязания, определив возможные причины иррационального поведения людей во время участия или наблюдения ритуала ашура.

Суть праздника

По мусульманскому летоисчислению ашура является десятым днем (от араб. - «десятый») первого месяца года, названного мухаррам. Месяц мухар- рам считается одним из четырех священных месяцев мусульман, запретных для войн и кровной мести, когда каждый мусульманин стремится провести его в служении Всевышнему, надеясь, что благословение этого месяца коснется и остальных месяцев года.

«Ашура» - особо почитаемый день у всех мусульман, так как согласно сбор­никам суннитских хадисов [1], в этот день произошло несколько важнейших ветхозаветных событий, упомянутых в работе Д. А. Гусеновой [2, с. 126-139]. К ним относятся: день раскаяния Адама в своем грехе, рождение пророка Ибрагима, достижение суши ковчегом Ноя, развержение моря перед Моисеем, выход Ионы из чрева кита, награждение десяти пророков десятью милостями. По некоторым преданиям, этот день считается также предполагаемой датой Страшного суда. Сунниты в этот день держат добровольный пост в знак благо­дарности Аллаху.

Для шиитов «трагедия у Кербелы полностью перекрывает вышеописанные праздничные события» [3, с. 105], - отмечаемые суннитами. Ашура считается днем траура, днем поминовения шиитских мучеников¹, прежде всего сына Али, имама Хусейна, являющегося внуком пророка Мухаммада, который был звер­ски растерзан со своими сторонниками в битве при Кербеле в 680 г. «Согласно мусульманскому летоисчислению, все события, связанные с этой трагедией, произошли в первые 10 дней месяца мухаррам, а гибель Хусейна - в день Ашура» [3, с. 105]. Ашурой принято называть не только сам день мухаррам. Так, по утверждению Е. Капустиной, по свидетельству П. И. Лерха, в XVIII в. «торжество сие продолжалось целый месяц», на протяжении которого непре­рывно разыгрывались мистерии и лишь к XX в. оно «стало ограничиваться именно этой декадой» [3, с. 106].

Анализируя значение данного события, А. Джумаев заключает, что «тер­мин имеет широкое и узкое значения» [4, с. 127]. В первом случае - это выпол­нение определенных траурных обрядов и церемоний. Во втором - траурные обряды, непосредственно связанные с оплакиванием Хусейна и других мучени­ков Кербелы [4, с. 128]. Нешиитским окружением за этим праздником закрепи­лось название «шахсей-вахсей», которое часто встречается в литературе и пере­водится с персидского «шах Хусейн, вах, Хусейн!» («царь Хусейн, ох, Хусейн!») [3, с. 105], особые возгласы, издаваемые шиитскими мусульманами-ортодокса- ми во время ритуалов самобичевания, которые заключаются в нанесении себе увечий, напоминающих о страданиях, перенесенных имамом Хусейном.

География распространения

Согласно энциклопедическому словарю Брокгауза и Ефрона, ритуал шах­сей-вахсей распространен в Иране, Азербайджане, Афганистане, частично в Таджикистане, Пакистане, Турции и в других странах, где проживают мусуль­мане-шииты [2, с. 126]. В Бухаре празднование шахсей-вахсей проводится в строгом соблюдении определенных последовательных действий, с целью более глубокого прочувствования его участниками трагического события [3, с. 108]. Как пишет О. А. Сухарева, участники «процессии самоистязателей несли гроб с изображением Хусейна, и происходило его публичное оплакивание... В одной стороне - много людей, бьющих себя цепями (занджирзан), в другой стороне - люди, ударяющие себя саблями (шофзан); некоторые ударяли себя в грудь кула­ками, а некоторые, плача, тихонько восклицали “О, Хусейн”» [5, с. 160].

В России ритуал шахсей-вахсей проводится в Дербенте, городе, названном Д. Л. Спиваком «подлинным перекрестком цивилизаций» [6, с. 12], в котором, по утверждению Г. Н. Сеидовой, проживает «самая древняя и устойчивая шиит­ская община» [7, с. 128]. «Основные траурные богослужения месяца мухар­рам. проходят в Джума-мечети Дербента, и в кульминационный день Ашура сюда съезжаются верующие не только Дагестана, но и северного Азербайджана» [7, с. 130]. В 2014 г. в Москве в рамках VI Международного кинофестиваля аудиовизуальной антропологии, являющегося «масштабным научно-образова­тельным проектом, осуществляющим взаимодействие российских и зарубеж­ных исследователей», состоялся показ фильма известных российских этногра­фов М. Солоненко и Е. Капустиной «Ашура в Дербенте», который, по мнению В. Васильевой, произвел на зрителей особо яркое впечатление. Авторы фильма поставили перед собой задачу не только показать само религиозное действо, но и продемонстрировать наиболее эффективное средство консолидации общины, «коллективное вспоминание» [8, с. 201], а также выявить отношение жителей Дербента к данному событию. Созданию фильма оказала активное содействие Г. Н. Сеидова, исследующая традиции шиитского ислама в Дербенте.

Отношение суннитов к празднику

Акцентируя внимание на особенностях взаимоотношений шиитов и сунни­тов, О. А. Сухарева отметила, что в XIX - начале XX в. на церемониях шах­сей-вахсей присутствовали также и бухарцы-сунниты, которые сочувственно относились к исполняющим обряды ашура шиитам, не проявляя неприязни к происходящему [5, с. 162]. По мнению А. Джумаева, этот факт объясняется тем, что «сунниты оправдывали (хотя и не одобряли) неистовые скорби, сопро­вождающиеся самобичеванием шиитов, раскаянием последних», так как бухар­цы-сунниты были убеждены в том, что шииты как раз и являлись теми, кто был причастен к убийству Хусейна. Более того, сунниты вместе с шиитами участво­вали в траурных обрядах [5, с.162]. Таким образом, исследователь традиции ашура в Бухаре XIX - начала XX в. заключает: «Самое существо шиизма - культ Алия и его сыновей, особенно Хусейна, так же как и шиитский обряд ашури, не были чужды суннитскому населению Средней Азии вообще и бухар­цам в особенности» [5, с. 162]. Это подтверждают и исследования А. Джумаева, который подчеркивает, что «среднеазиатскому суннизму ханафитского мазхаба была присуща устойчивая и давняя тенденция интегрирования шиитских духовных ценностей» [4, с. 119].

Театрализованные действа

Г. Н. Сеидова и Д. А. Гусенова проводили исследование по трансформации шиитских мистерий в особый вид восточного театрального искусства, что, с одной стороны, несомненно позволило «сохранить сценическое искусство в рамках шиитского ислама» [9, с. 38], а с другой - сделать из данного события массовое зрелище, «постепенно втягивая его в орбиту событийного туризма», придавая праздникам помимо духовной также и экономическую востребован­ность. Как отмечают исследователи, в последние годы некоторые мусульман­ские страны используют энергетику данных праздников с целью привлечения туристов, а не только для удовлетворения мусульманами потребности «полного погружения» в праздничную атмосферу памятных дней. Однако, как отмечает Д. А. Гусенова, в суннитском исламе, в отличие от шиитского, действует запрет на зрелищные представления, включая сценическое искусство, что явилось одной из причин того, что «этот особый вид театрализованного искусства не получил своего развития» [2, с. 128].

Ритуал самоистязания и его теолого-психологическая интерпретация

На примере ашура мы можем проследить, как в шиитских ритуальных прак­тиках участниками ритуального действа воспроизводится особое состояние сознания - гиперэмпатия, которая проявляется в гиперчувствительном эмоцио­нальном сопереживании, полном эмоциональном погружении в чувственный мир мучеников прошлого. Отметим, что достижение подобного состояния экзальтации в шиитском мировоззрении приветствуется, в отличие от мировоз­зрения суннитского. Подобное различие в отношении к гипертрофированному проявлению эмпатии наблюдается также в католицизме и православии, что под­робно анализировалось в нашей предыдущей статье [10, с. 641-642].

Основной целью шиитского ашура является достижение психоэмоциональ­ного переживания сопричастности пути мученичества, посредством полного погружения в состояние глубокой скорби и покаяния. Для этого идущие по ули­цам процессии самоистязателей бичуют себя плетьми с железными цепями, уда­ряя саблями, кинжалами по голове, нанося себе побои кулаками в грудь, плача и восклицая «О, Хусейн!», доказывая тем самым свою веру. В ходе самоистяза­ний происходит «сознательное взвинчивание чувств» [11, с. 245], в результате чего участники ритуала входят в особое трагическое эмоциональное состояние неистовой скорби, оплакивая Хусейна и других шиитских мучеников.

Определенная последовательность ритуальных действий, обладающая зна­чительной воздейственной силой, способствующей постепенному нагнетанию психоэмоционального фона, приводит участников церемонии к эмоциональ­ной кульминации скорби, в результате чего осознающие смысл действа рыда­ют, проникаясь чувством сострадания к жертвам Кербелы, ощущая на себе их страдания. В этом состоянии первоначальная личность участника ритуала замещается личностью, на которую направлено его чувство эмпатии, и в случае ее аффективного проявления у последователя культа возникает реальное ощу­щение сопричастности по отношению к значимым фигурам культа, что, по утверждению С. А. Панина и М. А. Пошибайлова, «является одним из важней­ших аспектов эмпатии» [11, с. 245]. Что касается не особо ярых приверженцев шиитского вероубеждения, которые обряд самобичевания воспринимают как лишь символическое самоистязание, их он тем не менее также приводит к опре­деленной степени эмпатии, вплоть до ее гипертрофированных проявлений. Отметим, что случайные свидетели церемонии также испытывают повышенное психоэмоциональное состояние, несмотря на то что зачастую могут даже не знать о смысле и значении данных практик. Как замечает А. Джумаев, традиция ашура обладает «особой силой воздействия» на любого участника, независимо от его вероисповедания посредством «глубинного синтеза слова, музыки, жеста, движений, ритма, драматического действа, подчиненных и объединен­ных целостной и глубокой духовной этической концепцией» [4, с. 130]. Следовательно, даже свидетели ритуала попадают в особое состояние сопере­живая, испытывая эмпатию уже не к историческим персонажам, а к реальным участникам ритуала. Это говорит о том, что эмпатия как инструмент сопережи­вания предполагает не только рациональное, но и иррациональное понимание другого, проявляющееся в воспроизведении состояния сознания непосред­ственных участников ритуального действа.

Полученные результаты

В чем же возможная причина иррационального поведения людей во время участия или наблюдения ритуала ашура?

Во-первых, как мы отмечали в своих предыдущих работах, проявление аффективной (эмоциональной) эмпатии есть результат «автоматических, реф­лекторных процессов, запускаемых каждый раз, когда человек видит чужие эмоции» [12, с. 6] благодаря работе зеркальных нейронов - клеток головного мозга, реагирующих на внешние и внутренние действия другого человека, вплоть до ощущений и эмоций, как бы отражая (отзеркаливая) их [10, с. 636].

Во-вторых, зачастую человек нуждается в эмоциональной разрядке. В тру­дах О. А. Сухаревой находим цитату: «Наши сунниты ходили на их ашури, чтобы поплакать и тем облегчить свое сердце» [5, с. 162]. Это еще одна из инте­ресных психологических проблем, которой занимаются исследователи прошло­го и настоящего. Как утверждает О. Ю. Данилова, положительной и отрицатель­ной эмоциям необходим «вегетативный выход», примером чему могут являться слезы. «Эмоции, не нашедшие вегетативного проявления, повышают риск воз­никновения эмоциональных проблем и психосоматических заболеваний» [13, с. 5]. Результаты психологических исследований свидетельствуют о том, что «большинство респондентов сообщают о повышении настроения после очеред­ного приступа плача. Плач оказывал успокаивающее воздействие на человека»². М. М. Позднев анализирует учение Аристотеля о катарсисе, касающееся психо­логического эффекта драмы и ее социального значения, где указывается, что «путем страха и жалости достигается очищение страстей» [14, с. 767].

Не является ли ритуал драмой? Тем более что, как было сказано ранее, на основе данного события в настоящее время в некоторых мусульманских стра­нах ставятся театрализованные действа. Еще со времен Аристотеля считалось, что драма оказывает на зрителей предельное психическое воздействие, проявляющееся в «симметрии чувств». «Цель драмы - спровоцировать страх, побу­дить к сопереживанию, нарушить равновесие психики, довести до крайнего напряжения чувств, т.е. привести к катарсису, который освобождает от аффек­тов и стабилизирует психику в целом, облегчает скованную усталостью душу сильным движением эмоций» [14, с. 767]. М. М. Поздневым систематизирова­ны различные определения понятия «катарсис». В нашем случае особый инте­рес вызывает идеалистическая концепция катарсиса, тем более что «термин изначально связан с религиозным культом и с понятием культовой чистоты. Задача культового катарсиса - отделить область профанного от области свя­щенного и тем самым подготовить встречу со священным. Поскольку область священного понималась как область божественной жизни, как высшая реаль­ность, религиозный смысл катарсиса состоял в подготовке к вступлению в сферу высшего бытия»³. Приведем некоторые цитаты из исследования М. М. Позднева: «Катарсис - это изъятия из души низколичностного, способ приобщения зрителя к общечеловеческому началу» (Эд. Мюллер); «Катарсис - это религиозное очищение» (Г. Мюррей, В. И. Иванов, Ж. Круассан); «Переживание катарсиса приближает к Богу» (Прокл). Из вышеизложенного следует, что как выполнение ритуала ашура, так и его «свидетельствование» способствует вызыванию катарсиса у каждой из рассматриваемых групп людей. Катарсис приводит к гармонизации чувств, к состоянию некоего внутреннего облегчения, а в случае с первой группой непосредственных участников риту­ального действа - к ощущению не только сопричастности и перепроживанию значимых исторических событий, но и приближения к Богу.

В-третьих, в результате нагнетания эмоционального фона участники ритуальных практик и просто наблюдатели зачастую переживают состояние ритуального экстаза, напоминающее, по мнению И. А. Зражевской, гипнотиче­ский транс, стирающий грань между участником ритуала и религиозным дей­ством, «полностью самоотождествляясь, гипнотически воплощаясь в нем» [15]. С точки зрения психофизиологии в подобном состоянии левое полушарие, отвечающее за логическое мышление, частично отключается, и наблюдается правополушарная психическая активность, «что напоминает измененное состо­яние сознания» [16, с. 173]. Поэтому некоторые исследователи характеризуют ритуальный транс как «истерический припадок, проявляющийся в гиперактив­ном поведении» [17, с. 7]. Исследователей трансовых состояний, наблюдаемых во время ритуальных практик, интересует вопрос, действительно ли человек находится в трансовом состоянии, «реален ли, подлинен, искренен ли транс, или он симулируется искусственно?» По мнению Р. Н. Амайона, в некоторых случаях «притворный транс» может стать действенным, точно так же, как «истинный транс» не всегда приводит к ожидаемым результатам [17, с. 8].

Таким образом, сознательно или неосознанно, как участники, так и свидетели траурной процессии ритуала ашура в той или иной степени погружаются в осо­бое состояние сознания, подобное гипнотическому трансу, характеризующееся доминированием работы правого полушария, что приводит к иррациональным формам поведения.

В-четвертых, причина душевного подъема и иррационального поведения участников и свидетелей ритуала ашура заключается также в актуализации чув­ства самоидентификации каждого как единого целого за счет массовости зрели­ща. С точки зрения Р. Н. Амайона, состояние транса обусловлено двумя состав­ляющими - психофизиологическим и культурным. В случае ритуала ашура наблюдается и то и другое. Помимо прочего, суть ашура заключается также в консолидации общины, становясь маркером культурной и религиозной иден­тичности. Подобное состояние Д. Ш. Муфтахутдинова назвала «чувством бла­гостного единения и душевного подъема» [18, с. 186]. Это так называемое «загадочное эмпатическое взаимодействие в условиях аутогипногенного состо­яния участников ритуала» [16, с. 173], метафизическое чувство единения веру­ющих. С точки зрения С. А. Панина и М. А. Пошибайлова, любой ритуал, повторяющийся из поколения в поколение, воспроизводит состояние сознания, переживаемое предшественниками данного учения [11, с. 245], содействуя интеграции прошлых и будущих поколений, что обеспечивает культивирова­ние чувства сопричастности членов общины посредством ощущения мистиче­ского единения.

Выводы

Таким образом, рассмотрев ритуал шахсей-вахсей в теолого-эмоциональ- но-психологическом ключе, мы определили, что основанием иррационального поведения как участников, так и свидетелей ритуала является возникновение аффективной (эмоциональной) эмпатии, причиной которой являются:

• результат работы зеркальных нейронов;
• необходимость эмоциональной разрядки;
• естественное или искусственное вхождение в трансовое гипнотическое состояние посредством участия или наблюдения массовых экстатических риту­альных действ;
• актуализация чувства культурной и религиозной самоидентификации и его трансформация в метафизическое чувство благостного единения.

В ходе проведения анализа психологического состояния трех категорий людей - глубоко осознающих смысл ритуальных действ, выполняющих ритуал формально, случайных свидетелей - нами зафиксировано проявление двуху­ровневой эмпатии:

1) эмпатия в прямом смысле слова, когда ее объект находится непосред­ственно перед глазами эмпата, как в случае со свидетелями ритуальной про­цессии;

2) эмпатия иного рода, названная нами эмпатией глубинного религиозного мировосприятия, когда объектом эмпатии является объект, находящийся в глубинах религиозного мировосприятия (в случае с непосредственными участниками ритуала).