Отклики тюрко-татарской эмигрантской печати на кончину муфтия Ризаэтдина Фахретдина

Введение

Статья посвящена откликам, которые появились после смерти муфтия Ризаэтдина Фахретдина (4.01.1859-11.04.1936) в тюрко-татарской эмигрант­ской печати, выходившей во второй половине 1930-х гг. в Европе и на Дальнем Востоке. Особое внимание уделено публикации Рашида-казыя (Габдерашида Ибрагимова), которая была опубликована в токийском журнале «Яңа Япон мөхбире» («Новый японский вестник») в июне 1936 г. Этот текст весьма инте­ресен, поскольку позволяет, во-первых, обсудить вопрос о взаимоотношениях двух выдающихся татарских богословов. Во-вторых, увидевший в токийском журнале свет некролог, включая и приложенные к нему письма Ризы Фахретдина, известны исследователям гораздо хуже, чем публикации в других эмигрантских изданиях [1]· Эти материалы позволяют поднять проблемы источникового характера, о чем будет сказано чуть ниже.

Эмигрантская печать о кончине Ризы Фахретдина

Эмигрантская пресса откликнулась на смерть муфтия Ризаэтдина Фахретдина (апрель 1936 г.) достаточно оперативно и с единодушным глубо­ким сожалением. Некоторые издания просто поместили информацию об усопшем с краткой биографией и фотографией, другие давали более разверну­тые публикации, посвященные памяти ушедшего.

Например, в журнале «Яшь Төркестан» (перевод на русский) (главный редактор - Мустафа Чокаев) был опубликован довольно краткий, можно даже сказать, формальный некролог [2]. В издававшемся Гаязом Исхаки журнале «Яңа милли юл» изначально в память о Ризаэтдине Фахретдине был опублико­ван краткий некролог с фотографией, но материалов о покойном муфтии в этом номере было еще немного. Затем в конце 1936 - начале 1937 г. в трех номерах журнала увидела свет большая статья Сагадат Чагатай, посвященная издатель­ско-редакторской деятельности Ризы-казыя [3]. Эта же статья дочери Гаяза Исхаки была переиздана в газете «Милли байрак» (перевод на русский).

Из наиболее важных эмигрантских тюркоязычных изданий - журналов «Яшь Төркестан», «Яңа Япон мөхбире», «Яңа милли юл» (перевод на русский) и газеты «Милли байрак» - наибольшее количество различных публикаций, посвященных памяти муфтия, было опубликовано именно в последнем изда­нии, т.е. в выходившей в Мукдене газете «Милли байрак». В этом издании статьи, посвященные памяти Ризы Фахретдина, были содержательно и темати­чески более разнообразными: среди них можно упомянуть традиционный некролог, отклики современников, стихотворения, воспоминания, обзорно­аналитические статьи и пр. На страницах этой газеты такого рода материалов было довольно много, около трех десятков (см. приложение 1). Да и авторский коллектив в газете «Милли байрак» был весьма неоднороден, среди авторов встречаются очень известные, начиная от Гаяза Исхаки и Рокии Мухаммадиш, но и такие, имена которых едва ли что-то скажут современному читателю.

Однако в данной статье я хотела бы обратить внимание на публикации в журнале «Яңа Япон мөхбире», принадлежащие перу Габдерашида Ибрагимова, которые еще не стали достоянием научной общественности. Речь идет о тради­ционном некрологе с фото, а также о двух письмах Ризы Фахретдина, адресо­ванных Рашиду Ибрагимову [4; 5], с комментариями, пояснениями и воспоми­наниями последнего [6; 7].

Взаимоотношения Ризаэтдина Фахретдина и Габдерашида Ибрагимова: по материалам журнала «Яңа Япон мөхбире»

Прежде чем говорить об упомянутом некрологе, следует немного сказать о самом журнале и его ведущих авторах. Журнал «Яңа Япон мохбире» издавал­ся в Токио регулярно начиная с 20 декабря 1932 г. и до апреля 1938 г., т.е. до ареста и высылки (фактически ссылки) Мухаммеда Габдулхая Курбангали из Японии в Дайрян. В 1933-1937 гг. журнал выходил регулярно и был ежемесяч­ным изданием. Его объем колебался от 20-30 страниц (первые 5-6 номеров) до 50-60 страниц (начиная с 7 и по 24 номер включительно). Отдельные номера доходили до 70-74 страниц (№ 18 и 25). Однако чаще всего выходили номера объемом 54 страницы. Журнал печатался на плотной желтой бумаге и в типо­графском отношении был выполнен на довольно высоком уровне. Всего вышел 61 номер журнала (последний - № 61 - вышел в апреле 1938 г.)¹. Первоначально журнал практически полностью состоял из подписанных или, большей частью, анонимных заметок, которые, судя по всему, вышли из-под пера Мухаммеда Габдулхая Курбангалеева [9].

Вскоре после переезда в Токио (поздней осенью 1933 г.) Габдерашид Ибрагимов становится одним из наиболее активных авторов журнала. В первой половине 1934 г. его статьи появляются на страницах данного журнала с завид­ной регулярностью. В них уделяется внимание в основном проблемам ислама и мусульманского мира [10-12], взаимоотношениям ислама и Японии [13], характеристике антиисламской политики европейских стран и пр. [14]. Несколько статей отмечены неприкрытой «антиисхаковской» направленностью, они были опубликованы в период обострения публичного конфликта между Гаязом Исхаки и Мухаммедом Габдулхаем Курбангалиевым [15]². В журнале он публиковался под разными именами: «Габдерәшид Ибраһим», «Г. Ибраһим», просто «Ибраһим» или «Габдерәшид».

Летом 1936 г. (№ 42, июнь) была опубликована большая статья Габдерашида Ибрагимова, посвященная памяти его коллеги, соратника и, вероятно, даже друга - муфтия Ризаэтдина Фахретдина [17]. В ней автор вспоминал об их первой встрече, состоявшейся в 1891 г. в Уфе, о том, как они вместе служили в Духовном собрании в должности казыев (Риза Фахретдин в 1891-1906 гг., а Габдерашид Ибрагимов - всего полтора года, в 1892­1894 гг.). Автор описывал, как Риза-казый напутствовал его, только начинав­шего свою службу: ему предстояло разобрать огромное количество дел, заяв­лений и прошений, годами пылившихся на столах в Духовном собрании без движения. Габдерашид Ибрагимов отметил начитанность и ученость своего друга, перечислил основные труды, написанные Ризой-казыем в годы службы в Духовном собрании. Также в числе личных качеств покойного он отметил характерную его особенность - мягкость и деликатность в обращении как с коллегами, так и с молодыми соискателями должности имама. В частности, когда он принимал экзамены у кандидатов на должность муллы, он зачастую ограничивался лишь наставлениями и пожеланиями.

Помимо биографии умершего муфтия, в этом же номере журнала были опубликованы два его письма, адресованные Габдерашиду Ибрагимову. Одно датируется 12 декабря 1934 г., а второе - 22 марта 1936 г. Они, возможно, не слишком информативны (хотя Габдерашид Ибрагимов считал их чрезвычайно важными), однако имеют определенную источниковую ценность. Во-первых, факт их публикации отражает наличие контактов между этими двумя выдаю­щимися людьми в первой половине - середине 1930-х гг. Во-вторых, письма содержат ряд ценных сведений. В-третьих, они подтверждают имеющиеся сви­детельства других современников о довольно тяжелом настроении Ризы Фахретдина, вынужденного наблюдать постоянное давление на мусульман, гонения и фактические репрессии, невозможность собственной творческой реа­лизации (из написанного им что-то было опубликовано еще в дореволюцион­ный период, но большая часть рукописей лежала невостребованной, без какой-либо надежды на публикацию при советской власти), нереализован- ность в плане общения со своими коллегами и единомышленниками в мире. Первое письмо (1934) особенно пронизано такими пессимистичными настрое­ниями, в нем слышатся даже нотки отчаяния.

Примечательно, что Габдерашид Ибрагимов пообещал собрать и опубли­ковать в виде сборника всю свою переписку с Ризой Фахретдином, обмолвив­шись, что у него в личном архиве хранится множество его писем, имеющих огромную ценность. Однако эта идея так и не была реализована, что не может не вызывать сожаления. В сохранившемся в собрании токийского университета Васэда архиве Ибрагимова этих писем нет [18].

Заключение

Можно сделать несколько предположений: возможно, наличие обширной переписки между ними есть результат фантазии и мистификации Габдерашида Ибрагимова (склонного, как мы знаем по другим сюжетам, к преувеличению и даже обману); второй вариант состоит в том, что переписка имела место, но она сохранилась в Турции, где у потомков осталась большая часть архива уче­ного. Тогда есть гипотетический шанс обнаружить ее, как был обнаружен днев­ник и другие бумаги богослова. Наконец, третье предположение - письма Ризы Фахретдина могли погибнуть вместе с другими бумагами Габдерашида Ибрагимова во время бомбежек Токио весной 1945 г. В любом случае поиски следов личной переписки выдающихся представителей своей эпохи представ­ляются делом не только увлекательным, но даже необходимым и достойным.

Приложение 1

Публикации о Ризе Фахретдине в газете «Милли байрак» 1936-1942)³

Мәшһүр дин белгечләребездән Ризаэтдин хәзрәт бине Фәхретдин вафат (1936, № 27, 15 май)

Мәрхүм мөфтиебез мөхтәрәм Ризаэтдин хәзрәт бине Фәхретдин җөнәпләребез- нең газиз рухына (1936, № 30, 5 июнь)

ХатибХалиди: Фазыйль вә мөхтәрәм мөфтий Ризаэтдин Фәхретдин хәзрәтләре­нең гыйльми хезмәтләре (1936, № 30, 5 июнь)

Шәмгуни: Мөфтий хәзрәт (1936, № 30, 5 июнь)

Хөсәен Габдүш: Олуг үрнәк (1936, № 30, 5 июнь)

Арысланбәк: Тагын бер корбан, шигырь (1936, № 30, 5 июнь)

Рокыя Мөхәммәдиш: Бөек остаз Ризаэтдин хәзрәт (1936, № 30, 5 июнь)

Шәриф Исангол: Бөек остаз хакында кечкенә бер хатирә (1936, № 30, 5 июнь) Солтан: Риза хәзрәт, шигырь (1936, № 30, 5 июнь)

Олуг дин галимебез (1936, № 30, 5 июнь)

Заһидә: Олуг мөфтиебез Ризаэтдин бине Фәхретдин хәзрәтләренә багышлана, шигырь (1936, № 30, 5 июнь)

Вәлимөхәммәд Гобәйдулла: Зур югалту (1936, № 30, 5 июнь)

Гаяз Исхакый: Олуг мөфтий Ризаэтдин хәзрәт вафат (1936, № 31, 12 июнь) Мөфтиебез Ризаэтдин Фәхретдин хәзрәтләребезнең кулъязмасы (1936, № 31, 12 июнь)

Габдерахман Мостафа: Бөек остазыбыздан аерылу (1936, № 31, 12 июнь)

Олуг мөфтий Ризаэтдин бине Фәхретдин хәзрәтләренең мәктүпләре (1936, № 32, 19 июнь)

Мөфтий Ризаэтдин бине Фәхретдин хәзрәтләренең язулары (1936, № 44, 11 сен­тябрь)

Сәгадәт: Ризаэтдин бине Фәхретдин хәзрәтләренең язулары. Шәйх Җәмалетдин Әфгани хакында (1936, № 46, 11 сентябрь, № 47, 2 октябрь)

Хәбибрахман әл-Болгари: Мөфтиебез Ризаэтдин Фәхретдин хәзрәтләренең вафат хәбәре мөнәсәбәте берлә (1936, № 47, 2 октябрь)

Тимур: Мөфтий Ризаэтдин бине Фәхретдин хәзрәтләре хакында ислам вә Алман матбугаты (1936, № 55, 4 декабрь)

Сәгадәт: Ризаэтдин бине Фәхретдин хәзрәтләренең Шиһабетдин әл-Мәрҗани хакында язулары (1937, № 61, 29 январь; № 62, 5 февраль; № 65, 5 март)

Сәгадәт: Бабаларыбыз болгар төрекләрнең мөселман булулары (Ризаэтдин бине Фәхретдин хәзрәтләренең язулары (1937, № 68, 26 март)

Рокыя Мөхәммәдиш: Мәрхүм мөфтиебез Ризаэтдин бине Фәхретдин хәзрәтләре­нең газиз рухына (1941, № 257, 11 апрель)

Бикбау: Ризаэтдин бине Фәхретдин хәзрәтләре (вафатына 6 ел тулу уңаена) (1942, № 306, 17 апрель)

Приложение 2

Письмо Ризы Фахретдина от 12 декабря 1934 г., опубликованное Рашидом Ибрагимовым в журнале «Яңа Япон мөхбире»⁴ на татарском языке, с переводом на русский язык

«Хөрмәтле бәрадәремез садыйк гатыйк вә рафыйк шәфийкымыз Габдерәшид әфәнде сәлләмәкүмү-ллаһ фи-д-дарайни әс-сәламү галәйкүм вә рәхмәту-ллаһи вә бәракәтүһу.

Рәҗәб Шәриф 21-ндә язган мәктүбеңез безгә 19 Шәгъбан / 26 ноябердә (41 б.) тапшырылды. Мәзмуны мәгълүм булды, гариб мөсафирнең шәһидлек хәбәрене сездән алдык, шундан башка һич нәрсәдән хәбәремез юк, затән без гокба галәмендә⁵ түгел, шуның берлән берлекдә дөнья галәмендә дә тугелмез. Нигъмәтулла хаҗи⁶ һәр нәрсә бар әммә Көръән әмсале юк дигән булса, бән дә: дөньяга килдек, мәдрәсәдә укып йөрдек, имам булдык, соңындан Уфага килдек, казый булдык, андан Оренбурга кидүб, матбугат берлә шөгыльләндек, бәгъзы әсәрләр язып бер кыйсемене нәшер итдек, бер кыйсеме җыелып өелеп калды, хазирендә мәгълүм булды: бөтен хәрәкәтем вә сәканатем нәтиҗәсез вә сәмәрәсез шәйлердән гыйбарәт булган, дөньяга килүемдән аз гына файда табуыма әмниййәтем юк. Юкса “ла әмләәннә җәһәннәмә”⁷ гә мисдак булыр өчен генә килдемме вә гаилә тәшкил итдемме дип фикер дәрбасына гарык булып утырамын да, күп вакытлар егълаймын. Кыскасы гына үземнең дөньяга килүемдән гөнаһ җыюдан тау-тау итеп өюдән башка бер нәтиҗә булганлыкны белә вә күрә алмыймын, бөтен вирдем “ләйтә умми ләм тәлидни”⁸ дән гыйбарәт.

Сез миңа күрә кыяс йөрүмәзлек дәрәҗәдә бәхтиярсыз. Күп олуг кешеләр вә бөек затлар күрдеңез вә сохбәтләре берлә мөшәррәф булдыңыз, кәлам-е Аллаһны вирд кыйлдыңыз, әмакин мөкаддәсә мөбарәкәдә җәмг-ы хатыйр берлә йөрүләргә гыйбрәт­ләр алуга муафыйк булдыңыз, милләт-е ислама файдалы нәсыйхәтләр кыйлдыңыз, Аллаһ юлында сәфәрләр кыйлдыңыз, санаусыз вәгазьләреңез иншаллаһ әгъмәл салихәңезнең мөкәфате илә мөшәррәф булырсыз. Бу арада Закир әфәндедән⁹ дә мәк­түп юк. Гаиләңез әхвәлендән хәбәр алу мәтлубдыр.

Догаңызны илтимас кыйлучы Ризаэтдин бин Фәхретдин.

1353, 5 Рамазан / 1934, 12 декабрь. Уфа».

«Уважаемый, искренний брат и милосердный друг Абдурашит эфенди, да при­ветствует Вас Аллах в двух мирах. Мир Вам, милость Аллаха и Его благословение.

Ваше письмо, написанное 21 числа месяца Раджаб, получено нами 19 числа меся­ца Шагбан 26 ноября. По содержанию узнали о смерти странника, кроме этого нет других новостей, лично мы не на том свете. Нигматулла хаджи говорит: “Все есть, но нет коранических примеров”. И я вот: родился, учился в медресе, стал имамом, после приехал в Уфу, стал кадием, после, уехав в Оренбург, занялся издательским делом, написал труды, некоторые из них издал, часть осталась в собранном неизданном виде. Сейчас стало известно: все мои действия и бездействия были безрезультатными и не принесли своих плодов, не вижу пользы от моего рождения. Сижу изнуренный, с мыс­лями о том, то ли я пришёл в этот мир как доказательство [аята] “Я непременно запол­ню геенну”, или только для того, чтобы создать семью. Думаю об этом и все время плачу. Вкратце, не вижу и не знаю другого результата от своего рождения, кроме как накопления грехов, вся мольба моя крутится вокруг “Лучше бы меня мама не родила”.

По сравнению со мной, Вы несравненно счастливы. Встречались со многими вели­кими людьми, благодаря их дружбе, стали уважаемым человеком, Коран сделали источником, посещая благословенные места, смогли получить полезные назидания, сделали полезные увещевания мусульманам, путешествовали на пути Всевышнего, благодаря бесчисленным проповедям, праведным делам, инша’Аллах¹⁰, станете уважа­емым. В последнее время нет писем и от Закир эфенди. Желаю знать о Вашей семье.

С мольбой о Вас Ризаэтдин бин Фахретдин.

1353, 5 Рамазан / 1934, 12 декабря. Уфа».

Приложение 3

Письмо Ризы Фахретдина от 22 марта 1936 г.¹¹ на татарском языке, с переводом на русский язык

«Газиз рафикымыз вә халис шәфийкамыз Габдерәшид казый хәзрәтләре, әссәла- ме галәйкүм вә рәхмәту-ллаһи вә бәракәтүһу Аллаһ тәгалә сәламәтлегеңезне саклап һәмишә дин юлында хезмәтләр итүеңезне мөяссәр кыйлсын иде. Сезнең дини хезмәт- ләреңез безнең милләтемез өчен шәрәфдер.

Мин инде ике айдан бирле сахиб-е фираш булып ятамын. Бу мәктүбне өченче мәртәбә фирашымдан торып язамын. Хәлем бетә, урыныма ятамын, һәрхәлдә хәят- дән артык өмидем юк, хәзерлегем булмаса да Аллаһ тәгаләнең хөкеменә ризамын. Балаларыңызның хәлене беләсәм килә иде, язуыңызга рәхмәт бәхетле булсынлар, сезгә догачы булып гомер сөрсенләр.

Фәрид мулла шәригемез бәрадәре шәкердемез иде, Аллаһ иманларыны юлдаш кыйлсын.

Халис догачыңыз Ризаэтдин бин Фәхретдин. Март 22. 1936 ел, Уфа»

«Дорогой друг и искренний, милосердный кади, Абдурашит хазрат, Мир Вам, милость Аллаха и Его благословение. Пусть Всевышний сохранит Вас для беспре­станного служения религии и облегчит Ваш путь. Ваши религиозные труды - честь для нашей нации.

Я более двух месяцев назад слёг. Это письмо пишу, не вставая с кровати, в третий раз. Нет сил, ложусь на постель, по крайней мере, особой надежды на дальнейшее существование нет, хотя и не готов, но вверяю себя в руки Всевышнего. Хотел узнать о Ваших детях, спасибо, что написали; чтобы они были счастливы и жили с молитва­ми о Вас.

Мулла Фарид был учеником брата нашего друга, да ниспошлёт Всевышний веру ему.

С искренней молитвой, Ризаэтдин бине Фахретдин. Март 22, 1936 год. Уфа»