Исламское образование в ингушском обществе: история и современность

Введение

Религия является одним из важных этномаркирующих признаков любого народа, определяя его образ жизни, мышление и повседневное поведение. Для верующего человека имеют огромное значение знание основ религии. Постижение религиозных знаний становится для некоторых людей смыслом всей жизни, но для основной массы верующих бывает достаточно базового уровня религиозных знаний, чтобы считаться мусульманами. Уровень религи­озного образования в ингушском обществе, о котором пойдет речь в данной статье, позволит показать основные этапы распространения и утверждения ислама в ингушском обществе, а также его роль и значение для местного обще­ства в различные периоды исторического развития.

Современные ингуши - мусульмане-сунниты, повсеместное же утвержде­ние ислама в ингушском обществе связывают с серединой XIX в. Безусловно, в ингушском обществе была часть людей, исповедующих ислам и до середины XIX в. Имеющиеся литературные, археологические, фольклорные материалы подтверждают, что знакомство с исламом предков ингушей стало возможно с периода арабских завоевательных походов на Кавказ. Но это не дает нам права говорить о полной исламизации ингушского общества на том историче­ском этапе. Значительная часть литературных источников свидетельствует о том, что именно с середины XIX в. все ингуши приняли ислам, и наибольшее влияние на эти процессы оказывали миссионеры из соседних исламских регио­нов. Известный ингушский историк Б. М. Мужухоев писал: «В отличие от гор- цев-ингушей плоскостными ингушами ислам начинает приниматься с XVI века, а период его широкого распространения падает на XVIII век» [1, с. 131].

Большое влияние на религиозные убеждения ингушей оказала деятельность уроженца чеченского селения Алды - шейха Мансура (1760–1794) [2]. В первой половине XIX в. значимая роль в укоренении среди ингушей тариката накшбан- дийа принадлежала имаму Дагестана и Чечни Шамилю. В середине XIX в. благо­даря проповеднической деятельности шейха Кунта-хаджи Кишиева на Кавказ проник кадирийский тарикат. На рубеже XIX-XX вв. на арене появляется шейх Дени Арсанов, который также придерживался накшбандийского тариката и рас­пространял свое учение в ингушском и чеченском обществе. В ряду с именами этих выдающихся алимов стоят и имена аварцев, андийцев, кумыков, даргинцев, лезгин, чеченцев, которые распространяли исламское образование среди местно­го населения, память о которых ингушский народ хранит до наших дней, - Аслан-Хаджи, Ослак-Хаджи, Селий Мурдал (Аварский Мурдал), Селий Ахьмад (Аварский Ахмед), Ахмед-мулла, Батал-мулла, Джамалд-мулла, Дибр-мулла, Мурдал-Хаджи, Магома-мулла и др. [3, с. 85]. Они, как и местные алимы, обуча­ли новообращенных ингушей совершению пятикратного намаза, молитвам, вне­дряли в общество необходимые мусульманам знания о шариате.

Это был сложный и длительный процесс, который растянулся на многие годы. Благодаря самоотверженному труду ученых алимов арабский язык стал играть большую роль в становлении духовной культуры народа.

Исламское образование в XIX-XX вв.

Огромную помощь в распространении знаний оказали примечетские школы - медресе (хьужаре). (Может возникнуть вопрос, почему упомянутые школы не назывались медресе, как во всем исламском мире. Название хьужа- ре / худжра указывает, скорее, на то, что это были суфийские обители, приспо­собленные представителями разных тарикатов под учебные заведения.) Это были не школы в классическом понимании, с партами, доской и прочими современными атрибутами - это мог быть частный дом муллы, мечеть или просто любезно предоставленное под нужды медресе любое помещение, где могли разместиться учащиеся. Образование в данных школах подразделялось на начальное - муталимы, среднее - дийшанах (ингуш. досл. - люди выучив­шиеся, читавшие) и высшее - мол, Iаламсаг (ингуш. досл. - человек науки, от Iилм (араб.) - наука и саг (ингуш.) - человек) [4, с. 84].

О популярности и значимости арабского языка говорит наличие у ингушей письменности - аджами, которая характерна для многих неарабских народов. Каждый народ создавал свою письменность на основе арабской графики, используя дополнительные надстрочные и подстрочные знаки. Аджамская письменность широко использовалась для обычной и деловой переписки, а также для создания историко-философских, художественных и иных произ­ведений. «Арабский язык получил среди ингушей и чеченцев значительное распространение. Он стал в Чечне и Ингушетии языком богослужения, науки, во многом поэзии, а также общения наиболее мусульмански образованной части населения» [5, с. 25].

Мусульманские школы не имели постоянного и тем более казенного финансирования. Содержание таких школ приходилось на жителей близлежа­щих населенных пунктов, на территории которых они располагались. Учащиеся каждую пятницу обходили с баулами жителей ближайших сел и аулов, собирая себе на пропитание продукты. Моя бабушка рассказывала, что ее семья откла­дывала для мальчиков из хьужаре продукты целую неделю и отдавали им, когда те приходили. Разумеется, были и меценаты, которые финансировали эти учеб­ные заведения, но были и добровольные пожертвования от отдельных людей. Здесь же отмечу, что изучение арабского языка не являлось обязательным для всех мусульман, и, говоря об эффективности обучения в медресе, не нужно путать его с современной общеобразовательной средней школой. «Целью исламского образования никогда не была всеобщая грамотность. До середины прошлого столетия чуть более 5% мусульман на Северном Кавказе имели исламское образование» [6, с. 193].

В конце XIX в. мечети стали центрами изучения ислама, выросло и число желающих получить знания об исламе. За сравнительно небольшой временной промежуток число мечетей на территории Ингушетии резко возросло. Данные Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г. ярко иллю­стрируют этот процесс. В рассматриваемый период в Ингушетии насчитыва­лось 55 действующих мечетей, абсолютное их большинство располагалось в равнинных районах. Самое большое число мечетей было в ингушском селе­нии Базоркино (ныне с. Чермен Пригородного района Республики Северная Осетия - Алания), где имелось девять квартальных и одна соборная мечеть, а также школа для обучения детей основам ислама [7, с. 44]. При большинстве указанных мечетей существовали школы для детей и взрослых.

Власти не могли остановить рост числа медресе и развитие религиозного образования. Основную угрозу безопасности они видели в лидерах религиоз­ных братств кадирийского тариката, так как значительная часть общества при­надлежала к ним. Все шейхи кадирийского тариката - Сугаип Гайсумов, Бамат- Гирей Митаев, Абдул-Азиз Шаптукаев (Докка), Батал-хаджи Белхароев, Кана- хаджи Чимирза, мулла Магома - в ноябре 1911 г. были арестованы и высланы из Чечни и Ингушетии [7, с. 30]. Это была очень хорошо продуманная акция. Сосланы были только последователи учения Кунта-хаджи Кишиева, принадле­жавшие к кадирийскому тарикату, а шейхи накшбандийского тариката были оставлены на родине, тем самым верующие были разделены на два лагеря. Это несколько ослабило позиции кадирийского тариката, но серьезных изменений в обществе из-за этого не произошло. В 5ل9ل г. начальник Терской области сообщал, что «предоставленные самим себе, магометане поневоле черпают понятия о религиозных истинах во время ежегодного паломничества в Мекку». Для изменения ситуации тогда же было принято решение об учреждении во Владикавказе Богословско-педагогических курсов для подготовки духовных лиц. Власти попытались таким образом проводить грамотную духовно-просве­тительскую работу среди местного населения. Но существенных результатов так и не удалось достичь. Накануне Февральской революции общество находи­лось в сложной социально-экономической и политической ситуации. Революция давала шанс решить вопросы, связанные с землями ингушей, пере­данными казакам после их переселения на Кавказ, реализовать принципы равенства всех наций и народностей, признать права наций на самоопределе­ние, оставить неприкосновенными верования, обычаи и традиции [7, с. 46].

Особое вдохновение и энтузиазм народы Кавказа испытали в мае 1917 г., когда по инициативе Временного Центрального комитета объединенных гор­цев во Владикавказе открылся Первый съезд горских племен Кавказа, религи­озная секция которого решила ввести в судах по всем делам мусульман шариат, учредить должность Кавказского муфтия с резиденцией во Владикавказе для мусульман Терской, Кубанской и Дагестанской областей, Черноморской губер­нии, ногайцев, караногайцев и туркмен Ставропольской губернии [8, с. 377]. Важной сферой религиозной жизни съезд считал проблемы религиозного обра­зования. Для подготовки кадров в каждом округе планировалось открыть медресе, а во Владикавказе - высшее учебное заведение - Юридическую акаде­мию шариатских наук. В ней предусматривалось преподавание и светских пред­метов [9, с. 153]. В последующие 1917–1919 гг. ингуши, поверив идеологам новой власти, всячески поддерживали ее. Исследователи указанного периода писали, что благодаря красной Ингушетии на Северном Кавказе установилась советская власть. Несмотря на сложность переходного периода, общество все­цело освоило основы религии и обучало своих детей в медресе и на дому у известных учителей ислама. О хорошем уровне образования учащихся ингуш­ских медресе можно судить по тому, что в 1920-е гг. двое ингушей Джамалдин Сандхаджиевич Омархаджаев и Магомед Кутиевич Куркиев стали студентами Ленинградского института восточных языков. Об уровне их подготовки И. Ю. Крачковский писал: «В 20-х годах два ингуша, присланные для заверше­ния образования в Ленинградский институт восточных языков, свободно бесе­довали по-арабски на разнообразные темы мировой политики и современной жизни, а один (Магомед. - М. А.) с легкостью писал стихи по всем правилам старых арабских канонов» [10, с. 47].

В 1930-х гг. о степени религиозности мусульман Ингушетии Г. К. Мартиросиан писал: «Наблюдения мои в Нагорной Ингушетии летом 1926 года привели меня к заключению, что степень религиозного чувства жите­лей остается почти прежней. Молитва совершается несколько раз в день и людьми пожилыми, и среднего возраста, и юношами. Даже один из председа­телей исполкомов ингушских обществ в горах не раз прерывал деловую беседу со мною и удалялся на время с тем, чтобы совершить молитву. Впрочем, у части населения отношение к религии, несомненно, только формальное» [11, с. 58]. Об этом же периоде Мугуев писал, что в Ингушской автономной области, име­ющей 75 000 населения, функционировало 146 мечетей. Партийные и комсо­мольские организации были не в состоянии провести нужную антирелигиоз­ную кампанию на местах. В 1929 г. в Ингушетии функционировало 32 школы с полутора тысячами учеников, в которых велось обучение основам ислама, и такое же количество медресе с 825 учениками [12, с. 37].

После упрочения советской власти на местах борьба против религии обре­ла широкий размах: была провозглашена «безбожная пятилетка», в соответ­ствии с которой к 1 мая 1937 г. на всей территории СССР не должно было оставаться ни одного молитвенного дома, а само понятие Бога должно было быть изъято из употребления в Советском Союзе как пережиток Средневековья [13, с. 185]. Тотальные репрессии 1937 г., обрушившиеся на все население СССР, прокатились и по Чечено-Ингушетии. Подверглись арестам почти все руководители, начиная от ответственных работников республиканского мас­штаба и кончая председателями сельсоветов, колхозов, рядовыми партийными функционерами и местным духовенством [14, с. 59].

Начавшаяся Великая Отечественная война обострила и без того сложную обстановку в крае. В это тяжелое для страны время ингуши стали на защиту Родины. Несмотря на имеющиеся заслуги перед Отечеством, в 1944 г. Чечено­-Ингушскую АССР упразднили, чеченцы и ингуши были депортированы в Среднюю Азию и Казахстан как «предатели Родины» [15, с. 63], а бойцов указанных национальностей, награжденных правительственными наградами за мужество и отвагу, снимали с фронта и вместе с родственниками отправляли в ссылку в Казахстан. Часть духовенства вынуждена была сотрудничать с НКВД во время подготовки и после выселения ингушей и чеченцев. Так, в телеграмме

Л. Берии И. Сталину от 22 февраля 1944 г. говорится: «Была проведена беседа с наиболее влиятельными в Чечено-Ингушетии высшими духовными лицами Б. Арсановым, А.-Г. Яндаровым и А. Гайсумовым, они призывали оказать помощь через мулл и других местных авторитетов». В период депортации и позже работниками НКВД сжигалась духовная литература из частных руко­писных собраний, библиотек мечетей, государственных архивов и т.д.

В тот период, когда многие мусульмане были в ссылке, начались некоторые изменения, касающиеся мусульманского образования. В «1944 г. - НКГБ СССР, оценив позицию руководства СССР, отсутствие легальных исламских учебных заведений, зная желания мусульман, верно оценив имеющиеся воз­можности и выгоды, разработал комплекс мероприятий по переводу исламско­го образования из подпольного состояния в легальное. <...> В феврале 1944 г. силами НКГБ был разработан и предложен ЦК ВКП(б) документ “О специаль­ных мероприятиях по Духовному управлению мусульман Средней Азии и Казахстана” (САДУМ). В комплексе предложений есть пункт об открытии медресе в Ташкенте на 60 человек и в Бухаре на 40 человек. Особо обращалось внимание на включение в состав медресе не менее 50% агентуры НКГБ для использования его в интересах государства» [16, с. 4].

В результате указанных мероприятий в 1946 г. в Бухаре стало функциони­ровать медресе Мир-Араб, а в Ташкенте в 1956-1961 гг. велось обучение в сте­нах медресе Баракхона. После закрытия последнего Мир-Араб оставался един­ственным медресе на территории СССР. Студенты обучались на протяжении 9 лет и изучали как светские, так и религиозные дисциплины. Из стен медресе в разные годы вышло немало образованных религиозных деятелей, которые впоследствии стали представителями духовной элиты в постсоветском про­странстве. Среди них: первый президент Чеченской Республики Ахмад-хаджи Кадыров, муфтии Талгат Таджуддин, Равиль Гайнутдин, глава Управления мусульман Кавказа Аллахшукюр Пашазаде¹.

По понятным причинам депортированные мусульманские народы до реа­билитации не имели возможности получать образование в указанных учебных заведениях. Депортированным ингушам и чеченцам спустя 10 лет, в 1954 г., было разрешено поступать в высшие учебные заведения. В 1955 г. их освободи­ли от ежемесячной явки в комендатуру. В 1956 г. с ингушей сняли все ограни­чения по передвижению по стране, за исключением поездки на Кавказ [7, с. 54].

Запрет возвращения на родину был отменен 9 января 1957 г. указом Президиумов Верховных Советов СССР и РСФСР, была восстановлена упразд­ненная Чечено-Ингушская АССР. После восстановления Чечено-Ингушской Республики партийные и советские органы развернули масштабную антирелиги­озную кампанию. Деятельность суфийских братств перешла на нелегальный уровень, муллы обучали детей и подростков тайно, в собственных домах.

Запрещалось исполнение любых мусульманских обрядов. В 1970 г., с апреля по июль, в Назрановском, Малгобекском и Сунженском районах Чечено-Ингушской АССР проходили запланированные сходы в различных населенных пунктах, на которых обсуждались вопросы, связанные с многоженством, уплатой калыма, похищением девушек и отправлением религиозных обрядов. При этом многие ингуши искренне считали себя одновременно правоверными мусульманами и «советскими» людьми, принимая в быту, в семье исламские нормы и нормы обычного права, а во «внешнем мире» - на работе, при общении с людьми другой национальности, вне Чечено-Ингушетии - советские нормы [17, с. 86]. Достаточно отметить, что на 1 января 1970 г. в Чечено-Ингушетии было учтено свыше 150 незарегистрированных объединений, имеющих постоянные молит­венные помещения служителей культа, выборные органы, но вопрос о регистра­ции хотя бы одного из них не ставился местными органами власти. Активную работу по восстановлению мечетей Ингушетии стали вести в 1976 г. известные и авторитетные алимы из местной среды, такие как Ахмед Тутаев, Ахмед Белхароев, Суламбек Евлоев и др. Благодаря им и деятельности активистов в 1977 г. было получено разрешение на открытие мечети в селениях Сурхахи и Барсуки. В сен­тябре 1980 г. Советом по делам религии при Совмине СССР в числе первых была зарегистрирована Барсукинская мечеть, которая спустя некоторое время была сожжена. Работа по восстановлению мечети в с. Сурхахи затянулась на годы и завершились лишь в 1988 г. Следует отметить, что функционировавшие на тот период в СССР два духовных управления мусульман (ДУМ) - ДУМ Европейской части СССР и Сибири (ДУМ ЕС) с центром в Уфе и ДУМ Северного Кавказа (ДУМ СК) с центром в Махачкале - не играли существенной роли в деле распро­странения и укрепления духовности ислама в стране [18]. Но постепенная лега­лизация ислама начала давать свои результаты. На местном уровне это стало заметно с назначением в 1989 г. первым секретарем обкома КПСС Чечено- Ингушетии Доку Завгаева. Начинается подлинное возрождение ислама: строятся мечети, восстанавливаются «святые места», открываются исламские институты [19, с. 223]. Процесс исламизации усиливается во всем регионе. 27 января 1990 г. созывается съезд мусульман Северного Кавказа, на котором муфтием избирают Багаутдина Исаева. К этому времени из Духовного управления мусульман Кавказа начали выделяться республиканские Духовные управления мусульман: Чечено-Ингушетии (1989, муфтий Шахид-гаджи Газабаев), Кабардино-Балкарии (1989, муфтий Шафик Пшихачев), Северной Осетии - Алании (1990, муфтий Дзанхот-гаджи Хакилаев), Карачаево-Черкесии и Ставропольского края (1990, муфтий Исмаил Бердиев) [20, с. 141]. Это было очень показательно, так как впервые жители республик имели возможность образовать свои духовные управ­ления мусульман и выбирать своего муфтия [21, с. 432]. Реисламизация набира­ла обороты, на этой волне стали функционировать шариатские суды, открыва­лись новые мечети, зиараты, начальные школы (мактабы), медресе, исламские колледжи, институты и университеты [22, с. 331].

На волне перестройки стали происходить и территориальные преобразова­ния. В ноябре 1990 г. Верховный Совет ЧИ АССР провозгласил суверенитет, в мае 1991 г., еще до акции ГКЧП, им была принята декларация о государственной независимости. «В октябре 1991 Чечено-Ингушетия мирно и по обоюдному согласию разделилась по национальному признаку на две республики - Чеченскую и Ингушскую. Чечня взяла курс на полную независимость, а Ингушетия - на вос­соединение с РФ. Основной причиной такого мирного развода этнически близких народов было намерение ингушей добиться возвращения Пригородного района Осетии, ранее входившего в состав Ингушетии» [23, с. 171].

Современная система исламского образования

После образования Республики Ингушетии (1992) произошли еще более значительные изменения в религиозной жизни. 5 апреля 1993 г. на съезде мусульман республики был образован Муфтият Ингушетии. Возглавил работу Муфтията Магомед-хаджи Османович Албогачиев. Для эффективной и слажен­ной работы Муфтият назначил во всех населенных пунктах Ингушетии по одно­му имаму. В их обязанности входило совершение пятничной молитвы, различ­ных религиозных обрядов, связанных со свадьбами, похоронами и поминками, примирением конфликтующих сторон, консультативная помощь в вопросах, касающихся ислама, и мн. др. Постепенно возросло количество мечетей и число школ-медресе при центральных мечетях. Существенным недостатком такого образования было то, что такие школы не имели программы, разработанной и утвержденной Муфтиятом республики. Каждый основатель медресе ставил свои конкретные цели и задачи, с учетом которых и велось обучение в этих учеб­ных заведениях. Такое положение дел в области религиозного образования тре­вожило местное духовенство, так как в религиозно неграмотном обществе появи­лась радикально настроенная часть населения, радеющая за «чистоту ислама» и способная дать исламскому образованию радикальное направление. Такие изменения стали происходить не только на Северном Кавказе, но и во всех мусульманских регионах страны. Этому способствовало многое: социально-эко­номический, духовно-нравственный и политический кризис в стране; обострение межнациональных отношений; криминализация различных сторон жизни, кор­рупция, организованная преступность; неопределенность политики федерально­го центра в отношении региона и отдельных субъектов; геополитические транс­формации в регионе; низкий авторитет духовенства [24, с. 80].

На республиканском уровне этому способствовал ряд очень важных причин.

1. Ингушетия многие годы имела неразвитую экономику со слабой произ­водственной базой и инфраструктурой, занимала и занимает первое место по безработице.
2. Осетино-ингушский конфликт 992ل г. привел к тому, что в Ингушетию прибыло несколько десятков тысяч ингушей из Северной Осетии (по данным правозащитников, от 30 до 60 тысяч).
3. Наплыв беженцев после первой и второй чеченской кампании, сопоста­вимый с численностью постоянного населения, осложнил положение дел в республике: ухудшилась криминогенная обстановка, вместе с беженцами при­бывали боевики и радикально настроенные члены чеченского общества. Многие из прибывших встали на этот путь из-за неправовых действий силовых структур (правозащитники говорят о похищениях, пытках, внесудебных рас­стрелах), которые приводили к тому, что пострадавшие и их родственники (преимущественно молодежь) пытались мстить, пополняя ряды боевиков. Попадая в число боевиков, они получали религиозно-идеологическую обра­ботку со стороны хорошо обученных иностранных эмиссаров, прибывших в Чечню. Из новобранцев образовывались бандгруппы, занимающиеся разбоя­ми, грабежами, похищениями людей, прикрываясь антитеррористической дея­тельностью. Попав в Ингушетию, они начали и здесь распространять свое влияние на молодежь [25, с. 304].

Оставлять без пристального внимания вопрос религиозного образования в такой сложный исторический момент было чревато непредсказуемыми последствиями. С самого начала появления признаков радикализации обще­ства активную борьбу с ней начало вести местное духовенство. На официаль­ном республиканском уровне до последнего времени признавался только «свой», традиционный ислам. Благодаря национальным задачам ингушей и твердости генерала Руслана Аушева, ставшего президентом Республики Ингушетии, все направления, отклоняющиеся от традиционного для ингушей ислама, были подавлены. «Одновременно, генерал... ввел обязательное препо­давание ислама в общеобразовательных школах, ингушские муллы консульти­ровали местных милиционеров, как отличить традиционного ингушского мусульманина от ваххабита. Ингушетия, пожалуй, единственная республика, где альтернативный (экстремистский) ислам встретил активное государствен­ное сопротивление с самого начала» [23, с. 184].

Для противодействия ваххабизму и экстремизму в г. Назрани 17 августа 1998 г. под патронажем Руслана Аушева открылась конференция, которая при­няла решение о том, что подрастающему поколению необходимо дать пред­ставление об основах ислама (мусульманам) и православия (христианам), чтобы у каждого был необходимый минимум знаний о своей религии.

Низкий уровень исламского образования у местного населения позволял вербовщикам привлекать в свои ряды молодых людей. Для борьбы с этим явле­нием Распоряжением Президента Республики Ингушетия от 28 мая 1998 г. и Постановлением Правительства Республики Ингушетия от 28 октября 1998 г. № 295 во всех общеобразовательных школах Ингушетии в 5-11-х классах был введен обязательный курс «Основы религии». В процессе изучения данного курса учащиеся должны получить необходимые знания по основным пяти столпам ислама согласно учению Шафиитского мазхаба, приверженцами кото­рого являются ингуши.

Этот минимум знаний об исламе должен был дать верное направление еще не сформировавшейся до конца личности.

Эта работа была возложена на Духовный центр мусульман - Муфтият Республики Ингушетия и Министерство образования Республики Ингушетия. Общими усилиями им предстояло разработать программы и составить учебные пособия по ним для курса «Основы религии». С этого периода к 1 сентября каждого нового учебного года вводились новая разработанная программа и учебник по ней.

Эти учебники стали издаваться с переводом и транслитерацией арабских текстов на кириллический шрифт (который используется в современной ингушской письменности). Первый учебник «Основы религии» был издан к сентябрю 1998 г. Этой книгой пользовались все учащиеся 5-И-х классов, так как еще не было других учебников. В сентябре 1999 г. вышел учебник для 6-го класса, по которому занимались учащиеся с 6-го по И-й класс. По такому же плану издавались все остальные учебники в течение семи лет, и в 2005 г. были изданы учебники «Основы религии» для каждого класса с 5-го по И-й. С этого времени учащиеся 5-И-х классов имели учебники, соответствующие программам преподавания, разработанные известными богословами Ингушетии А.-М. М. Дударовым и М. Дж. Эсмурзиевым.

Самое деятельное участие в реализации этого проекта принял Комитет по науке и образованию Муфтията Республики Ингушетия, созданный приказом Муфтия М. О. Албогачиева от 1 июля 1999 г.

На следующем этапе предстояло подготовить соответствующих квалифи­цированных преподавателей основ религии. Для более эффективной работы школе студентам Исламского института ст. Орджоникидзевской стали читать лекции по методике преподавания курса «Основы религии». С 1 сентября 2005/2006 учебного года на первых двух курсах данного института начали пре­подавать родственный школьному курсу предмет по основным пяти обязатель­ным столпам ислама.

Все учителя курса «Основы религии» проходят ежегодную переаттестацию. В аттестационную комиссию входят представители как Муфтията, так и Ми­нистерства образования Республики Ингушетия. После прохождения аттеста­ции учитель получает сертификат на право преподавания «Основ религии» на один год. При этом он получает направление в конкретную школу, чтобы перед следующим учебным годом можно было провести повторную аттестацию с уче­том всей его работы в течение года в указанном учебном заведении. Комиссия учитывает уровень преподавания курса конкретным учителем за прошедший год и решает вопрос о его допуске к работе в новом учебном году. Такой жесткий отбор необходим для того, чтобы в школы не могли попасть люди с радикаль­ными взглядами. Преподавание основ религии Муфтият рассматривает в каче­стве одного из важнейших направлений борьбы с экстремизмом и воспитания в школьниках добрых духовных и нравственных начал [26, с. 97].

Второй президент Ингушетии так же пристально уделял внимание препо­даванию в школах предмета «Основы религии». Досконально изучив этот вопрос, он предложил изменить название учебника и его содержание. В резуль­тате такого вдумчивого подхода Распоряжением Президента Республики Ингушетия М. М. Зязикова от 22 декабря 2006 г. № 113-рп в 103 общеобразо­вательных учреждениях курс «Основы религии» был переименован и стал пре­подаваться как курс «История религий» по 2 часа в неделю за счет региональ­ного компонента базисного учебного плана². М. М. Зязиков отмечал важность предмета «История религий» и считал, что главная роль в освоении учащимися материала принадлежит хорошо подготовленному и высокопрофессионально­му педагогу. Он подчеркивал, что эти уроки не только учат подрастающее поко­ление отличать ложное от истинного в исламе, но и формируют у учащихся общечеловеческие ценности.

Идея М. М. Зязикова была поддержана не только в регионе, но и в Москве. В 2007 г. в издательстве «Русское слово» вышла в свет книга «История рели­гий». Редактор издания - член-корреспондент Российской академии наук, директор Института российской истории Андрей Сахаров. Учебное пособие «История религий» для 10-11-х классов написано ведущими учеными Москвы и Казани и рассказывает об истории четырех мировых религий - иудаизма, христианства, ислама и буддизма. В книге прослежена история традиционных религий с момента зарождения до наших дней. Учебное пособие написано крайне деликатно и не задевает чувств как верующих, так и неверующих [27]. Эту книгу с 2008 г. изучают в школах Ингушетии, дополняя по необходимости имеющийся учебник, разработанный ингушскими авторами в 2006 г.

Для повышения качества преподавания предмета «История религий» среди учителей в республике проводится конкурс «Свет Ислама». В конкурсе участвуют по одному учителю от каждого района и города Ингушетии, пред­ставленному специалистам управлений образованием как лучший. Организаторами мероприятия выступают Институт повышения квалификации совместно с Духовным центром мусульман республики. Поэтому среди жюри бывают не только религиозные деятели, но и представители Комитета по науке и образованию. Победителям вручают ценные подарки и почетные дипломы от Духовного центра мусульман Ингушетии. В 2012 г. был объявлен конкурс среди лучших преподавателей предмета «Основы религии», организованный Институтом повышения квалификации Министерства образования РИ совмест­но с Духовным центром мусульман РИ. Победителем был признан Мухаммад Дзугаев, преподаватель «Основ религии» общеобразовательной школы № 4 г. Сунжа Республики Ингушетия [7, с. 134]. Подобная практика существует и в настоящее время.

Для повышения духовно-нравственного уровня учащихся в течение учеб­ного года под руководством учителей, специалистов управлений, инспекторов Муфтията в школах проводятся встречи со старейшинами населенных пунктов, с учеными алимами, с официальными представителями Духовного управления мусульман Республики Ингушетия. Они отмечают, что «Основы религии» - очень важный и своевременный предмет, необходимый для воспитания под­растающего поколения в духе толерантности к представителям других конфес­сий и этносов, в окружении которых молодой человек живет и формируется как личность. Изучение этого предмета позволило учащимся не только лучше узнать свою религию, но и измениться самим. За эти годы снизился уровень преступности среди подростков, но и усилилось влияние детей на своих роди­телей с целью вовлечения их в ислам. Положительное влияние этого предмета отмечают и родители: «Так обидно, что, когда училась я, такого урока не было. Когда, придя из школы, мой младший сын начинает делиться рассказами о жизни Пророка Мухаммада ли же подсказывать мне, какие виды поклонения содержат большую благодать, что есть харам и халял, я понимаю, насколько мои знания о своей религии обрывочны и поверхностны. Я вижу, как многое из услышанного на этих уроках меняет моего ребенка в лучшую сторону» [28].

Вопрос о религиозном образовании последние годы вызывал горячие деба­ты. Много было и противников, и сторонников этой дисциплины. «В начале февраля 2012 г. Правительство Российской Федерации утвердило план меро­приятий, согласно которому с января по март включительно школьники и родители должны были определиться с выбором учебного модуля во всех школах РФ. Их в новом предмете шесть: православная, исламская, буддистская, иудейская культуры, основы мировых религиозных культур и светская этика. Апробация, которая велась в течение двух лет в 21 регионе России, показала: школы и родители готовы к введению “Основ религиозных культур и светской этики” в штатном режиме. Об этом на коллегии Минобрнауки сообщила глава департамента общего образования Елена Низиенко. В 77 регионах уже завер­шен выбор модулей этого курса. 47% учащихся остановили свой выбор на курсе “Основы светской этики”, 28,7% решили изучать “Основы православной куль­туры”, 20,3% - “Основы мировых религиозных культур”, 5,6% - “Основы исламской культуры”, 1,2% - “Основы буддистской культуры” и 0,1% - “Основы иудейской культуры”»³. С 1 сентября 2015 г. в школах Ингушетии преподается предмет «Основы исламской культуры», включенный в обязатель­ную часть образовательной программы 4-го класса в объеме 34 часов. С самого начала преподавания «Основ исламской культуры» у учителей возникли про­блемы, касающиеся трактовок некоторых вопросов ислама. В учебниках много информации, которая прямо противоречит канонам ислама. «Такое впечатление, что ее собирали в Интернете, - делится наболевшим Ахмед Тангиев. - Кроме того, в учебниках даются изображения пророков, что в исламе категори­чески запрещено». Далее: по словам учителя, этот модуль - двойная нагрузка для преподавателя, так как постоянно приходится разъяснять неточности.

«Искажений много. Например, в учебнике под авторством Р. Б. Амирова, Ю. А. Насратдиновой, Т. Д. Шапошниковой и К. В. Савченко прямо на первой странице в описании ангелов говорится, что они сделаны из огня, но в исламе принято считать, что они из света. На 39-й странице этого же учебника изобра­жена битва времен становления ислама. На картинке видны обезглавленные тела и окровавленные головы. Это может не только травмировать детей, но и дать неверную трактовку тому, как распространялся ислам. Также, например, говорится о том, что Бог создал людей и джиннов для того, чтобы облагородить этот мир, в то время как в Коране написано иное. Корректировки учебнику необходимы», - уверен Муса Хамхоев⁴.

Несмотря на критику, преподавание по этим учебникам ведется во всех начальных классах общеобразовательных школ Ингушетии. Польза от препо­давания религиозных дисциплин в школах региона и страны в целом очевидна. Об этом говорят рядовые жители, эксперты и даже представители различных конфессий. «Так, председатель Координационного центра мусульман Северного Кавказа Исмаил-Хаджи Бердиев указывал, что по незнанию люди могут пове­рить в обман и принять „за религию то, что ею на самом деле не является“, а знание основ различных учений помогло бы этого избежать. О том, что пре­подавание религиозных традиций в школах поможет в борьбе с терроризмом, говорили и представители Русской православной церкви. Например, Патриарх Кирилл отмечал, что „тяжело вербовать в преступники, террористы человека, который знает основы своей веры“».

Жители Ингушетии, как и молодежь других регионов страны, получают образование не только в своих исламских вузах, но и в соседних республиках, а также в Саудовской Аравии, Египте, Сирии, Иордании и Турции [29]. В насто­ящее время мусульманское образование в Республике Ингушетия можно полу­чить в 40 учебных заведениях (медресе) при мечетях, в колледже при Исламском институте в г. Малгобеке, высшее - в исламских институтах городов Малгобек и Сунжа.

15 октября 1990 г. в Назрани торжественно открыли первый на территории обновленной России Исламский институт. Изначально это были курсы араб­ского языка и основ ислама, организованные местными богословами - Соляхьом Хамхоевым и Сайфудином Цолоевым. Но возросшая популярность

и потребность в исламских знаниях заставила организаторов рискнуть и открыть Исламский институт. Эта инициатива не была поддержана руковод­ством Чечечно-Ингушетии. Первый заместитель председателя Совета мини­стров Чечено-Ингушетии Герсолт Эльмурзаев в передаче «Открытый час» Чечено-Ингушского телевидения 24 декабря 990ل г. заявил, что действующий с октября в Назрани Исламский институт открыт незаконно, так как на этот счет нет соответствующего разрешения Духовного управления, и даже препода­вательский состав не подготовлен для работы в институте. Критику высказыва­ли не только в регионе, но и в стране. «Учительская газета» 1 января 1991 г. писала: «Первый на Северном Кавказе Исламский институт открыт в неболь­шом городе Назрани в Чечено-Ингушетии. К занятиям после жесткого кон­курсного отбора приступили 74 слушателя, которые изучают 24 дисциплины, в том числе английский язык, географию, правоведение». Несмотря на различ­ные препоны и критику в 1992 г. Исламский институт им. Имама аш-Шафии официально был зарегистрирован Минюстом Российской Федерации как пер­вое высшее исламское духовное учебное учреждение на территории России. С наступлением периода стабилизации в становлении исламского образования в начале 2000-х гг. Институт им. Имама аш-Шафии был преобразован в Институт исследования исламской культуры и религии России с перебазиров­кой его в Москву.

В апреле 1994 г. в с. Экажево Назрановского района был открыт Исламский институт имени короля Саудовской Аравии Абдул-Азиза Фахда. 15 июля 1994 г. институт переведен в ст. Орджоникидзевская Сунженского района [30].

За эти годы в стенах института высшее религиозное образование получили около 500 человек. На сегодняшний день в учебном заведении основам религии и навыкам преподавания исламских дисциплин обучаются свыше 150 человек. Помимо овладения специальностями «имам-хатыб мечети» и «преподаватель основ религии», юноши и девушки изучают русский, ингушский, английский языки, историю России и естествознание. Как сообщил ректор, большое внима­ние педагоги уделяют морально-нравственному и патриотическому воспита­нию учащихся.

В 2007 г. на базе медресе в Малгобеке был создан Ингушский исламский университет. Ректором единогласно был избран Барзиев Хаматхан Алиханович, выпускник Восточного факультета Ленинградского государственного универ­ситета. Студентами этого высшего учебного заведения стали не только жители Ингушетии, но и Чечни. В университете было введено раздельное обучение юношей и девушек. Руководство учебного заведения особое внимание уделяло воспитанию и обучению девушек. Ректор Хаматхан-Хаджи говорил: «Если мы воспитаем девушек в духе ислама, то в будущем они смогут воспитать достой­ное поколение». В стенах вуза осуществляется преподавание не только религи­озных дисциплин, таких как рецитация и заучивание Корана, тафсир (коммен­тарий) Корана, основы корановедения, фикх (исламское право), усуль альфикх (основы права), арабский язык, грамматика арабского языка, но литературы, риторики, английского языка и др. Выпускники университета свободно владеют арабским языком и могут работать переводчиками, а также продолжить свое обучение в арабских странах без какого-либо языкового барьера⁶. При Исламском институте имени Хаматхана Барзиева функциониру­ет Исламский колледж. Обучение в колледже ведется на русском, арабском, английском и ингушском языках. Лицам, завершившим обучение по програм­мам среднего профессионального религиозного исламского образования и про­шедшим итоговую аттестацию, выдаются документы о соответствующем уров­не образования или квалификации, заверенные печатью колледжа⁷. Учащиеся исламских вузов и колледжей регулярно принимают участие в различных кон­курсах, конференциях, олимпиадах по исламским дисциплинам, которые тра­диционно проходят в Казани. Стало хорошей традицией привозить в республи­ку различные дипломы и награды за участие в этих форумах⁸.

Кроме медресе, исламских институтов, появились и другие формы обуче­ния. В 2013 г. в Республике Ингушетия открылась школа хафизов. Обучать маленьких мусульман правилам чтения Священной Книги и заучиванию ее наизусть приехали хафизы Корана из Таджикистана. Таджикистан - страна, которая издревле славится своими мастерами чтения Корана. Даже в советское время - время государственной пропаганды атеизма - в Таджикистане насчи­тывались тысячи хафизов Корана؟. Большая заслуга в отборе и обучении уча­щихся принадлежит директору школы хафизов Адаму Малороеву. В настоящее время школа рассчитана на 30 человек, и они набраны по одному воспитаннику в возрасте 9-13 лет из 30 медресе региона - это самые способные учащиеся, прошедшие отборочный конкурс. За эти годы успешно прошли обучение и получили дипломы об окончании Духовного исламского учебного заведения им. Кунта-Хаджи Кишиева 29 юношей, знающих Коран наизусть“. Работа уда­лась, юные жители Ингушетии переняли мастерство чтения Корана и успешно двигаются в этом направлении.

Также в Ингушетии на коммерческой основе функционирует культур­но-просветительный центр «Рассвет». В центре обучаются молодые люди (мальчики и девочки) - около 30-40 учеников, изучающих арабский язык и чтение Корана. Этот курс длится шесть-семь месяцев. Если ученик за это время не освоил программу обучения, его включают в дополнительную группу, где он практически все изучает заново. Эта группа не имеет определенного срока обучения: когда ученик освоит программу, тогда и закончит обучение. В центре работают два преподавателя, они знают арабский язык и Коран. Занятия проводятся три раза в неделю. За каждый месяц обучения ученик пла­тит две тысячи рублей.

Центр «Рассвет» тесно сотрудничает с Комитетом по делам молодежи и при необходимости - с парламентом, правительством, муфтиятом. Воспитанники участвуют в различных флешмобах и в других социальных про­ектах по оказанию посильной помощи инвалидам. Ребята участвуют во всех мероприятиях, а также в различных научных конференциях. Организаторы надеются расширить деятельность центра и превратить его в учебное заведение по изучению арабского языка и литературы в полном объеме с выдачей дипло­мов общегосударственного образца¹¹.

Заключение

Из вышеизложенного следует, что в Ингушетии ведется большая религиоз­но-просветительская работа среди местного населения, ориентированная на исламское образование. Самым значительным и важным для ингушского общества было внедрение в школьное образование предмета «Основы рели­гии». Это позволило повысить уровень религиозного образования и снизить накал, связанный с радикализацией общества. Благодаря правильно организо­ванной работе в школе удалось воспитать в учащихся уважение не только к своим обычаям и традициям, но и к обычаям и традициям других народов и конфессий.

Вместе с тем остаются еще слабые стороны во всей системе религиозного образования. Как было сказано выше, в Ингушетии никогда не было высших исламских учебных заведений, здесь не был накоплен такой опыт за предыду­щие века, как в других регионах Кавказа. И даже имевшаяся на определенном историческом этапе система исламского образования была практически унич­тожена в советский период. А образование, которое получают наши соотече­ственники в зарубежных вузах, вызывает много нареканий и со стороны духо­венства, и со стороны спецслужб, которые видят в таком обучении угрозу рос­сийскому исламу. «Все заграничные образовательные учреждения рассматриваются как потенциальные рассадники ваххабизма, а их выпускники, как минимум, не допускаются к любому виду образовательной деятельности среди мусульман Северного Кавказа. Это способствует еще большей консерва­ции местной системы образования, усугубляет ее косность и замкнутость» [31, с. 26]. Мусульмане нашей страны пытаются вырваться из этого замкнутого и порочного круга, придумывая различные приемлемые методы преподавания, понимая, что система исламского образования, существующая в других мусуль­манских регионах мира, не может быть внедрена в нашу образовательную систему, так как россияне независимо от их конфессиональной принадлежно­сти имеют другие морально-этические принципы, заложенные в них предками. Здесь нужна другая модель, адаптированная к местным реалиям современного этапа. У ингушского Муфтията накоплен положительный опыт в решении этих вопросов. Многие выпускники исламских институтов, получив духовное обра­зование, поступают в другие вузы страны, чтобы получить светское образова­ние. Они считают, что мусульманин должен быть всесторонне развитой лично­стью, и вкладывают в это все свои силы, используют все возможности. Вероятно, этот опыт в совокупности с другими практиками, существующими в нашей стране, принесет положительные результаты в деле укрепления ислама и формирования толерантного общества, в котором мирно будут сосущество­вать представители разных этносов и конфессий.

Источники

1. ЦГА РСО-А. Ф. Оп. 15. Д. 20. Л. 86 об. Терское областное правление 1915 г.
2. ГАРФ. Ф. Оп. 2. Д. 64. Л. 161-162. «Особые папки» Секретариата НКВД / МВД СССР.

Список сокращений

ЦГА РСО-А - Центральный государственный архив Республики Северная Осетия - Алания

ГАРФ - Государственный архив Российской Федерации

ГКЧП - Государственный комитет по чрезвычайному положению