Мусульманское население Сахалина в материалах Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г.

Введение

Дальний Восток сегодня считается экономически депрессивной тер­риторией, далеко находящейся от основного центра России. Трудность ком­муникаций, неразвитость транспортной инфраструктуры, необжитые про­странства были и остаются основной проблемой для освоения этого региона. Между тем для России он является стратегически важным в силу больших природных богатств, выгодного географического положения в Азиатско-Тихоокеанском регионе и по многим другим параметрам. Однако его уязви­мость обуславливается отрицательной демографической динамикой послед­них лет, серьезным усилением китайской инфраструктуры в приграничных территориях, неурегулированностью территориальных споров с Японией, непредсказуемостью северокорейского режима и другими факторами.

Осознавая это, российские власти в последнее время уделяют повышен­ное внимание региону. Значительные средства были вложены в модерниза­цию инфраструктуры Владивостока в связи с проведением там саммита АТЭС в 2012 году. Регион пытаются презентовать мировому сообществу в качестве выгодной площадки для инвестиций, что подкрепляется принятием специ­альных законов и программ, направленных на привлечение инвестиций и стимулирование переселения людей [1-2].

В конце 2000-х - начале 2010-х гг. значительно возрос уровень мигра­ции из стран Средней Азии и Закавказья в Дальневосточный федеральный округ. В связи с увеличением количества мигрантов из стран, население кото­рых традиционно исповедует ислам, т.н. «исламский фактор» стал оказывать серьезное влияние на местные политические реалии. У мусульман, прожива­ющих в регионе, возникла потребность в мечетях и иных молитвенных по­мещениях, стала формироваться исламская инфраструктура и халяль-инду- стрия. В последние годы среди старожильческого населения стал отмечаться рост мигрантофобии и исламофобии, в связи с чем наблюдался ряд акций антиисламского характера (такие, например, как акции протеста против строи­тельства мечетей и др.). Значительной частью населения ислам стал воспри­ниматься как религия приезжих.

Сегодня многие полагают, что мусульманские общины появились на Дальнем Востоке только в новейшее время. Но это не так. Согласно архивным источникам, достаточно крупные мусульманские общины начали появлять­ся на Дальнем Востоке еще в дореволюционный период. Молитвенные дома мусульман действовали в Якутске (1913), Олекминске (1913)¹, Хабаровске (1907) [3], Владивостоке (1914-1915) [4, 5], Благовещенске (1913)², в п. Алек­сандровском, что на Сахалине (1901) [6]. Также действовали примечетские школы - мектебе, работали предприимчивые татарские купцы, которые ока­зывали серьезную финансовую помощь институтам мусульманских общин. В годы русско-японской войны 1904-1905 гг., по данным историка С. Исхакова, до 20% солдат российской армии, воевавшей на Дальнем Востоке, составляли мусульмане, которые также имели своих полковых мулл [7, с. 91-93].

Однако можно сказать, что история ислама в Дальневосточном регио­не остается мало изученным вопросом. Большая часть работ, посвященных присутствию мусульман в регионе, принадлежит перу современных авторов. Интересный обзор жизни дореволюционной мусульманской общины Якутии составлен Р.Н. Баимовым [8], некоторая информация о жизни мусульман ре­гиона содержится в работах А.Б. Юнусовой [9], М.Б. Сердюк и С.М. Дударе- нок [10], немало ценной информации по истории и современному состоянию ислама в Приморском крае представлено в отдельных статьях и сборниках статей конференций [11]. В работах исследователей (Сердюк М.Б. [12], Ко­ролева Э.В. [13], Ермак Г.Г. [14], Силантьев Р. А. [15-16], Старостин А.Н., Малашенко А.В. [17]) в основном уделяется внимание проблемам современ­ности, лишь в диссертации Н.Ф. Шульженко, посвященной роли исламского фактора в социальных процессах на Дальнем Востоке, имеется исторический экскурс в историю мусульман региона [18]. Ряд публикаций по истории уммы региона выпущено авторами данной статьи [19, 20, 21].

Что же касается истории мусульманской общины Сахалина, то к этому вопросу обращались всего несколько человек. Знаменитый российский писа­тель А.П. Чехов в своей книге «Остров Сахалин» оставил ряд любопытных наблюдений о жизни местных мусульман, с которыми общался во время сво­его пребывания на острове [22]. Также очень ценны данные о мусульманах острова, собранные писателем в ходе проводимой им переписи населения острова в 1890 г. [23]. Современный исследователь Н.В. Потапова, исследуя религиозные общины острова в дореволюционный период, также опублико­вала ряд сведений о мусульманах [6, с. 182-185]. Истории татарской общи­ны острова посвящена историко-публицистическая работа Ф. Байрамовой «Остров Сахалин и татары» [24].

Опубликованных сведений явно недостаточно, необходимо вводить в науч­ный оборот новые источники. Помимо архивных документов, одним из ценней­ших источников по истории мусульманских общин на Дальнем Востоке является первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г., сведения ко­торой в недостаточной степени задействованы в изучении различных конфессиональных групп на Дальнем Востоке. Эти данные не только помогают понять соци­альный, гендерный, возрастной и этнический состав мусульманских общин, но и являются наглядным свидетельством присутствия мусульман в дальневосточном регионе более ста лет назад, что может служить дополнительным аргументом в преодолении мигрантофобии и ксенофобии в регионе, способствовать гармони­зации межнациональных и межрелигиозных отношений. Поэтому введение в на­учный оборот новых данных, извлеченных из исторических источников, в част­ности из переписи 1897 г., поможет закрыть определенные лакуны в изучении прошлого мусульман Дальневосточного региона, в том числе острова Сахалин.

К материалам переписей населения обращаются многие религиоведы, антропологи и этнологи. Одним из первых это сделал известный российский этнолог В.А. Тишков [25]. Материалы переписи 1897 г. все чаще используют­ся для анализа этнорелигиозной ситуации в Российской империи, в частности, ряд статей уральского религиоведа и демографа Е.М. Главацкой и ее учеников посвящены религиозной ситуации в Екатеринбурге и Пермской губернии [26­30]. Однако при изучении мусульманских общин Дальнего Востока информа­ционный потенциал данного источника был использован еще не в полной мере.

Целью настоящей работы является изучение материалов переписи 1897 г. для реконструкции численности и этнического состава мусульман острова Сахалин в конце XIX века [32-33]. Основные задачи заключаются в том, что­бы дать общую характеристику мусульманского сообщества острова Сахалин в конце XIX - начале XX в. на основании исторических источников и литера­туры; произвести подсчет численности, этнического состава, половозрастной и социальной структуры общин, соотнести между собой данные об этниче­ском и конфессиональном составе уммы.

Ссыльнокаторжные мусульмане как ядро сахалинской общины: этнические и половозрастные характеристики

Сахалин, перешедший под юрисдикцию Российской империи в 1875 г., нередко называют «русской Австралией»: как и самый большой остров на Земле, его первоначально осваивали путем отправки туда каторжан, что представлялось целесообразным как с общественно-политической, так и с экономической точек зрения. По состоянию на 1 января 1891 г. на Сахалине проживало 16 тысяч человек, а к 1897 г. их число достигло 28 тысяч 100 че­ловек на 130 селений [32-33].

Таблица 1 свидетельствует, что по национальному составу население Сахалина было представлено 20-ю народами империи: большинство со­ставляли русские - 56,3%, затем украинцы - 8,4%, поляки - 5,8%. Всего на острове проживали представители 20 национальностей. Народы, большая часть которых традиционно исповедовали ислам, - говорящие на турецко­татарских языках и языках кавказских горцев, - составляли чуть менее 6,55% населения.

Согласно данным таблицы 2 в составе уммы были и лица, говорившие на русском, армянском, китайском, монгольском, бурятском, гилякском, тунгусском и на нескольких финно-угорских языках. Кто были эти люди и при каких обсто­ятельствах они приняли ислам - до ссылки или во время нее, - нам не известно.

Интересная информация получена в ходе анализа грамотности мусульман­ского населения о стро ва: лишь каждый 8-й мужчинаи каждая 8-я женщина были грамотными. Наибольшее количе ств о грамотных зафиксировано среди татар.

Среди мусульман Сахалина, выделяемых по знанию русского языка, преобладали представители турецко-татарской языковой группы мужского пола: 26 человек в возрасте от 20 до 29 лет; 35 человек в возрасте от 30 до 39 лет; 16 человек в возрасте от 40 до 49 лет. В том числе представители татарской языковой группы мужского пола - 32 человека в возрасте от 30 до 39 лет и 24 человека в возрасте от 20 до 29 лет.

Среди мусульман Сахалина, выделяемых по родному языку, преобладали представители турецко-татарской языковой группы мужского пола, особенно много лиц молодого и среднего возраста: 372 мужчины в возрасте от 20 до 29 лет, в том числе 338 татар, 549 мужчин в возрасте от 30 до 39 лет, в том числе 464 татарина, а также в возрасте от 40 до 49 лет - 308 мужчин, в том числе 262 тата­рина. Женщин этих возрастных групп всего примерно от 26 до 43 человек, боль­шинство из которых - татарки. Данная гендерная диспропорция объяснялась тем, что среди ссыльных преступников преобладали мужчины. Более того, всех женщин - уроженок Кавказа всех возрастов - всего 5 человек. Это объясняется менталитетом народов Кавказа, где роль мужчины была более выраженной, не­жели чем роль женщины (даже по сравнению с татарским обществом, где жен­щины в конце XIX века играли более активную роль). Заметно и то, что среди представителей турецко-татарской языковой группы значительное число детей и подростков, очевидно, это те, кто родились уже на острове или прибыли вме­сте с матерями к отцам, отбывшим срок наказания и вышедшим на поселение.

Этническое многообразие отразилось и на сложной конфессиональной структуре населения острова (см. таблица 5). Согласно данным переписи, 69,6% населения острова составляли православные и единоверцы, еще 0,76% составляли старообрядцы и уклоняющиеся от православия. Западное хри­стианство было представлено немцами-лютеранами (1,76%), поляками-католиками (6,55%), а также другими направлениями протестантизма (0,06%). Столько же, сколько и католиков, было и мусульман (6,55%). Буддисты и ла- маиты составляли 1,58%. Иудеи составляли 0,41% населения острова. Доволь­но большой конфессиональной группой были «лица остальных нехристиан­ских вероисповеданий», в число которых переписчики включили аборигенное население острова (нивхов, айнов и др.), придерживавшихся различных форм своих этнических религий с элементами анимизма и культа промыслов.

Отмеченные выше гендерные диспропорции были характерны не толь­ко для мусульман, но и для всего населения. Анализ половозрастной структуры населения острова Сахалин показывает преобладание мужчин (см. диаг­рамма 1). Вполне закономерно, что на острове большинство жителей имели трудоспособный возраст, т.к. и преступники совершали свои «лихие дела» в том же трудоспособном возрасте, когда обычные люди начинали трудовую деятельность. Женщин в этих возрастных группах было меньше почти в 3 раза. Детский состав населения более сбалансирован в гендерном плане. Эти тенденции вполне характерны и для мусульманского населения острова.

Ф. Байрамоваотмечает, чтопоистечениисрокакаторги сострова сахалинскихзаключенных чаще всегоуже не выпускали,оставляяработать здесь же на местныхугольных шахтах ивсельском хозяйстве. Именно поэтому ка­торжные старались привозить с собой семьи, чтобы по окончаниитюремного срока оставаться жить вместе, именно по этой причине среди сахалинских ссыльных много семейных людей [24].

Среди представителей народов, традиционно исповедующих ислам, большуючасть составляли осужденные, те же, кто имел иной статус, были заняты в основном в сельском хозяйстве либо работали поденными рабочими (см. Таблица 6).

По сравнению с иными регионами Дальнего Востока, остров Сахалин в конце XIX в. занимал особое положение по числу мусульманского населе­ния относительно общего количества населения острова. Это число было в 6 раз выше, чем на материке, где доля мусульман не превышала 1% населе­ния [34, с. 137]. Как уже говорилось, подавляющее большинство проживаю­щих на острове мусульман были каторжанами. В 1889 г. в Александровском округе, на севере острова, общее число мусульман составляло 265 человек, а спустя всего 8 лет (в 1897 г.) их количество достигло 1843 человек. Как от­мечает И.В. Потапова, «основной контингент, пополнявший ряды мусульман Сахалина, - каторжные, самые отпетые преступники-рецидивисты с Кавка­за, единственным способом оградить от которых западную часть Российской империи было сослать их на далекий остров, с которого почти невозможно сбежать». Данный автор приводит в качестве примера каторжанина Султана Фердали Оглы, который был сослан на Сахалин за убийство молящегося му­сульманина, совершенное в мечети у себя на родине. [6, с. 182].

Но на каторге, в силу имевшихся там серьезных ограничений, их пове­дение менялось. Согласно отчетам, поступавшим с острова в Главное тюрем­ное управление в конце XIX в., в ссылке кавказские горцы «вели себя одобри­тельно и ни в чем предосудительном замечены не были» [6, с. 182-183].

Как становится ясным из анкет переписи, проведенной А.П. Чеховым в 1890 г., среди каторжных мусульман были сосланные из Казани, Уфы, Са­ратова, Нижнего Новгорода, Баку и Ташкента. Несмотря на то, что в анкетах Чехова графа о национальности отсутствовала, а была лишь графа о верои­споведании, национальность человека можно было определить только судя по тому, откуда он был сослан [23]. Сам же Чехов, причисляя почти всех ка­торжных мусульман к татарам, говорит о них с большим уважением. «Тата­ры, даже будучи в условиях каторги, не забывают о своем происхождении, хранят честь и достоинство», - писал он. «В татарской семье, где много де­вочек, а отец и мать едва понимают по-русски, трудно добиться толку и при­ходится записывать наугад, - пишет он. - И в казенных бумагах татарские имена пишутся также неправильно... Татарские фамилии, как мне говорили, сохраняют и на Сахалине, несмотря на лишение всех прав состояния, при­ставки и частицы, означающие высокие звания и титулы» [22, с. 37].

Традиции своей веры мусульмане продолжали соблюдать и на каторге. А.П. Чехов зафиксировал несколько случаев многоженства, указывая имена поселенцев (Джаксанбетов, Абубакиров), проживавших в посту Александ­ровском, у которых имелось по две жены [22, с. 214].

В конце 1880-х - начале 1890-х гг. стал обсуждаться вопрос о строи­тельстве на Сахалине мечети. Тюремное начальство осознавало пользу от ду­ховно-просветительской работы с осужденными, исповедующими ислам. В представлении начальника острова Сахалин генерал-майора В.О. Кононови- ча Приамурскому генерал-губернатору от 7 февраля 1890 г. о разрешении от­крыть молитвенный дом для магометан говорилось: «Находя со своей сторо­ны, что разрешение устройства особого молитвенного дома может считаться не только желательным ввиду удовлетворения религиозных потребностей магометан, но и полезным в нравственном отношении вообще, я имею честь представить на разрешение Вашего Высокопревосходительства этот вопрос с приложениями и прибавляю, что в Александровском округе находится маго­метан всего 316 человек». Мечеть в посту Александровском предполагалось устроить в доме, принадлежавшем ранее поселенцу Оглы Хотим Магомету, который был приобретен турецким подданным Сеидом Ибрагимом Оглы и пожертвован в вакуф для нужд единоверцев для организации в нем молит­венного помещения и учебного заведения [35]. Муллой должен был стать Васса Хасан Мамет. О нем А.П. Чехов писал следующее: «Татары выбирают из своей среды муллу... Мулла Вас-Хасан-Мамет, красивый брюнет лет 38, уроженец Дагестанской области, строит ее за свой счет. Он спрашивал меня, пустят ли его по окончании срока в Мекку» [22, с. 248]. Отпустили ли его в Мекку, неизвестно, но спустя всего год после официального утверждения в должности, в 1891 году, он уехал в Сибирь. Предложенные мусульманами на согласование кандидатуры из числа ссыльнокаторжных не прошли согла­сование у начальства, и мусульманская община длительное время жила без официально утвержденного муллы. К 1901 г. в п. Александровском было уже две мечети¹: суннитская и шиитская, а для совершения религиозных обрядов мусульманская община выбирала людей из своей среды [6, с. 183].

Вопрос о строительстве мечети был поднят также на юге острова. В 1901 г. в посту Корсаковском один из каторжан по имени Уруз Али Конак Бек выступил с инициативой построить на собственные средства близ тюрь­мы молитвенное помещение. Но власти инициативу не поддержали, аргумен­тируя это тем, что чуть больше полусотни верующих не смогут содержать мечеть. Опасения эти отчасти подтвердились, что видно из истории перса Оглы Мамеда Алии Курбана Кучана Али. По просьбе мусульман он проводил религиозные обряды, в 1902 г. мусульмане обратились к властям официаль­но утвердить его в должности муллы в Корсаковском и назначить ему возна­граждение, поскольку от своих единоверцев он денег за совершение религи­озных обрядов не получал, а потому испытывал материальные трудности [6, с. 183-184].

После отмены каторги и переселения части населения острова вслед­ствие поражения Российской империи в русско-японской войне мусульмане, как и другие этноконфессиональные группы, старались оттуда поскорее уе­хать. В 1907 г. на острове их осталось всего 249 человек. В 1911 оставшиеся в п. Александровском восемь мусульман-шиитов не могли более содержать свою мечеть, а потому уведомили полицию, что решили сдать ее в качестве жилого помещения одному из поселенцев².

Вновь присутствие на острове народов, традиционно исповедующих ислам, становится ощутимым лишь с конца 1940-х гг. благодаря переселен­ческой политике СССР, который стремился заселить отвоеванные у Японии Южный Сахалин и Курилы. С этой целью вербовались добровольцы со всего Союза, включая регионы Кавказа, Поволжья и Средней Азии.

Выводы

Говоря о мусульманах Сахалина, необходимо отметить их значитель­ное число - 1843 человека, или 6,55% от общего числа населения, - доля, аналогичная численности католиков (в 6 раз больше, чем на материке). Для мусульман Сахалина была характерна гигантская гендерная диспропорция (количество мужчин превышает количество женщин почти в восемь раз), низкая грамотность населения, пестрый этнический состав уммы, что выра­зилось в образовании двух приходов - суннитского и шиитского.

Отбывающие наказание работали на рудниках, свободные занимались промыслами, ремеслами и поденной работой. Собранные из разных концов империи и насильно привезенные на остров, они не имели стимулов для того, чтобы оставаться тут и образовывать единое сообщество, хотя временные конфессиональные институты для обеспечения текущей жизни ими все же были созданы. Однако даже в условиях ссылки мусульмане старались сохра­нять свою культуру и религию, помогавшую им обрести душевное умиротво­рение и пережить суровые испытания.

Список сокращений

НА РБ - Центральный государственный исторический архив Республи­ки Башкортостан

ГАСО - Государственный архив Сахалинской области

Архивные источники

НА РБ Ф. И-295. Оренбургское магометанское духовное собрание.

Оп. 2. Д.6., Оп.6. Д. 142, Д. 2978.

ГАСО. Ф. 22. Управление Александровской уездной милиции.

Оп. 1. Д. 15.