В статье на материалах музейных коллекций и архивной учетной документации рассматриваются в хронологическом порядке история формирования этнографического собрания по культуре татар-мусульман в Казанском университете в XIX – начале XX в., состав коллекций и специфика комплектования фондов. Впервые авторы статьи анализируют совокупность предметов, принадлежавших татарам-мусульманам, из собрания Этнографического музея Казанского университета. Этнографические музейные коллекции не просто репрезентуют культуру народов, они отражают и реалии времени (историю развития этнографии и научную парадигму, общественный контекст), что повышает актуальность и значимость подобных работ. Методологическую основу исследования составили принципы историзма и объективности, в работе применены формально-типологический, проблемно-хронологический и сравнительно-исторический методы и метод описания. Особое внимание в статье уделяется выставкам как яркому проявлению всего коллекционного собрания музея и делается вывод, что впервые особенности этнографии казанских татар (декоративно-прикладное искусство и костюм) были представлены в широком публичном пространстве Казани только в 1912 г. До этого собрания были крайне немногочисленными и практически не выставлялись. «Музеефикация» традиционной культуры татар-мусульман в конце XIX в. начинается с собирания выходящих из бытования женских украшений и печатных шамаилей как яркого и интересного для исследования проявления культуры казанских татар. Необходимость фиксировать татарскую культуру в целом, не только выходящую из бытования часть, приходит несколько позднее.

Статья посвящена анализу попытки открытия консульского представительства Османской империи в Казани в 1870-х гг. На основе архивных материалов и научной литературы рассматривается инициатива казанских татар, подданных Османской империи, реакция османского посольства, а также мотивы, стоящие за написанием прошения и отказом в его удовлетворении. Основой статьи послужили ранее неопубликованные источники: обращение и переписка дипломатических органов Османской империи по этому вопросу.

Актуальность настоящего исследования обусловлена недостаточной разработанностью темы дипломатического присутствия Османской империи в мусульманских регионах России, а также необходимостью более глубокого осмысления трансграничных инициатив мусульманских сообществ во второй половине XIX века. Анализ случая прошения казанских татар о создании консульства позволяет не только ввести в научный оборот уникальные источники, но и дополнить сложившиеся представления о характере османо-российских отношений и роли мусульманского фактора в имперской дипломатии.

В настоящей статье рассматривается история создания и существования казанских мусульманских командных пехотных курсов. Данные курсы представляли собой довольно специфический и во многом уникальный тип военно-учебных заведений, предназначенных для обучения командного состава исключительно мусульманских, прежде всего татарских, частей Красной армии. В период Гражданской войны в Казани существовало три последовательно сменивших себя курса для подготовки пехотных командиров-мусульман: первое формирование 2-х Мусульманских пехотных курсов (февраль 1919 г. – апрель 1919 г.), второе формирование курсов под тем же названием (сентябрь 1919 г. – июль 1920 г.) и 16-е мусульманские курсы (октябрь 1920 г. – январь 1923 г.). История данных военно-учебных заведений является важной страницей как в рамках изучения становления Красной армии, так и в плане отражения специфики формирования национальной политики молодого советского государства.

Еще до образования СССР турки и россияне имели давнюю историю взаимоотношений. По различным оценкам, Россия воевала с Турцией 13 раз. Об оценках этих отношений, приводимых авторами из Европы, Турции и Армении, стоит сказать подробнее. В заключении работы представлены выводы о характере оценок исследователей из разных геополитических регионов, а также предпринята попытка их систематизировать. Особенно важным представляется рассмотрение отношений указанных стран в военно‑политическом аспекте, актуальном для Ближнего Востока, прежде всего с учетом военной напряженности как в Европе, так и во всем мире. Целью данной статьи является проследить, как меняются оценки исследователей в зависимости от их приверженности тому или иному государству либо геополитической территории – Турции, Армении,, РФ. Объектом исследования являются оценки авторов приводимых работ относительно аспектов в истории отношений Турции и РФ за последние пять лет.

Статья посвящена анализу научного наследия Лечи Магомедовича Гарсаева (17.03.1952–11.03.2025) – доктора исторических наук, одного из ведущих исследователей истории, культуры и этнической идентичности чеченского народа. Особое внимание уделено его работам по изучению тайпов (беной, гордалой, элистанжой, белгатой, гуной), истории населенных пунктов (Элистанжи, Аргун, Шали), этнографии (мужская и женская одежда), религиозной культуре (суфийское братство Кунта-Хаджи) и проблемам чеченской диаспоры на Ближнем Востоке. В работе используется комплексный подход, основанный на анализе опубликованных трудов Л.М. Гарсаева, доступных на платформе eLIBRARY.RU (всего их 300, из них 7 монографий, последняя вышла уже после его смерти). Показана научная значимость его исследований для понимания исторического пути чеченского народа и сохранения его культурного наследия.

В статье представлен анализ роли мусульманских публичных интеллектуалов в современной Индонезии. Новизна исследования состоит в комплексном изучении феномена мусульманских публичных интеллектуалов современного индонезийского социума. Методологически статья основана на принципах, предложенных в интеллектуальной истории, что позволяет воспринимать мусульманских интеллектуалов, вовлеченных в обсуждение проблем уммы, ислама и политики, как воображаемое сообщество, а их идеи – как изобретенные традиции. В статье проанализированы 1) основные направления деятельности публичных интеллектуалов в Индонезии как мусульманской стране, 2) особенности тематической направленности исследований мусульманских публичных интеллектуалов в Индонезии, 3) основные векторы и траектории возможного развития мусульманских интеллектуалов в рамках интеллектуального сообщества в Индонезии в целом. Предполагается, что мусульманские интеллектуалы вносят существенный вклад в процессы модернизации индонезийского общества, так как актуализация ими политических и социально-экономических проблем через призму ислама отражает реальные трудности и противоречия современного динамично развивающегося индонезийского социума.  Основными выводами автора являются несколько положений: 1) диапазон ролей публичных мусульманских интеллектуалов в Индонезии относительно разнообразен, включая роли-статусы экспертов и аналитиков, 2) политический комментарий и анализ – основная специализация мусульманских интеллектуалов в Индонезии, 3) публичные мусульманские интеллектуалы вынуждены покидать традиционные сферы активности интеллектуалов, мигрируя в виртуальные пространства Интернета, 4) мусульманские интеллектуалы стали активными интерпретаторами светского социума, предлагая религиозное видение проблем и угроз современности, 5) вопросы ислама и развития уммы в Индонезии в целом принадлежат к числу условно допустимых и относительно табуированных тем для мусульманских публичных интеллектуалов, 6) публичные мусульманские интеллектуалы коррелируют предлагаемый ими дискурс с политическими и идеологическими предпочтениями правящих элит.

Причиной создания этой отрасли коранических наук было желание мусульманских богословов отвечать на последовательные вопросы, возникавшие либо в умах исследователей, либо в головах атеистов или представителей некоторых отклонившихся от исламского правоверия учений. Ответы на эти вопросы и стали тематикой этой отрасли корановедения.
Цель данного исследования – представить эти ответы, расположив их в логическом порядке, одновременно учитывая необходимость и мотив для поднятия этих вопросов в умах тех, кто их задает. Мы видим, что ответы на них представляют собой то, что можно назвать термином «теории корановедения», включающие: теорию божественного откровения, теорию способов рецитации и передачи коранического текста и т.д.
Из этих теорий мы ниже перечислили шесть общих теорий, из которых исследователи могут извлечь пользу, внимательно их изучив. Это может побудить исследователей дополнить эти теории или исключить некоторые из них, добавляя что-то к другим из них.
Возможно, рассмотрение вопросов корановедения через эти теории позволит глубже понять эту тематику, выявить основы разногласий и их причины, а также поможет в выборе и предпочтении одного мнения над другим. Также это может указать на значимость затрагивания вопросов, чья полезность не может быть полностью известна без их изучения через эти теории. И, наконец, это подчеркнет пользу некоторых тем, вокруг которых возникли древние споры, которые до сих пор не были полностью и окончательно разрешены.

Настоящая статья открывает собой цикл публикаций русского перевода введения (muqaddimah) к комментарию Корана «Тафсир ал-Кур’ан ал-‘азим» (Комментарий к великому Корану) одного из наиболее известных и популярных экзегетов традиционалистского направления исламской мысли Исма‘ила ибн ‘Умара ибн Касира (ум. 1373). В первой части первого раздела введения затрагиваются вопросы важности и необходимости толкования Корана, а также методологии толкования Корана. Она заключается в последовательном обращении к параллельным местам Священного Писания, пророческому преданию (Сунна), высказываниям сподвижников и последователей. В случае отсутствия соответствующих сообщений или наличия разногласий среди последователей допускается обращение к лингвистическому анализу. Отдельно рассматривается вопрос использования иудейских преданий (isrā’īlīyyāt) в толковании, которые подразделяются на три группы. Перевод предваряет краткое предисловие, содержащее основные биографические сведения о богослове и анализ представленных в данном фрагменте взглядов.

В статье исследуется эволюция конфессиональной политики Российской империи на Северном Кавказе в XIX - начале XX в., рассматриваемой на материалах Кабарды. На основе анализа архивных материалов и законодательных актов автор выделяет три основных этапа формирования системы управления мусульманскими общинами региона: I) с 1792 по 1820 г. – принятие «Положения для кабардинцев» (1792), которым признавались религиозные права и юрисдикция мусульманского судопроизводства под имперским надзором; II) с 1822 по1871 г. – начало бюрократической интеграции местных институтов через прокламации кабардинскому народу (1822) и ужесточение контроля в условиях Кавказской войны и мюридистского движения; III) с 1872 по 1917 г. – попытки унификации и систематизации управления через реформаторскую деятельность кавказского наместника великого князя Михаила Николаевича, принятие «Временных правил о порядке управления мусульманским духовенством суннитского учения в Кубанской и Терской областях» (1890) и других нормативных актов. Перманентный военный статус региона, геополитическая конкуренция с Османской империей, внутренняя дифференциация мусульманских сообществ обусловили незавершенность создания северокавказского муфтията в конце XIX - начале XX в., что отразило особенности северокавказской модели конфессиональной политики Российской империи на Северном Кавказе.

Статья посвящена рассмотрению ключевых аспектов становления и функционирования исламского образования, начавшего формироваться с VII в. Выделяя основные периоды развития образования, автор концентрирует особое внимание на концептуальных аспектах каждого этапа, описывает специфику исламского образования и выявляет, с какими проблемами оно сталкивается в настоящее время, а также подробно рассматривает концепцию исламизации знаний, которая в современном исламском образовании занимает важное место.

В последние годы вопросы становления исламской психологии и проблематики консультирования мусульман в российском научном пространстве рассматриваются через призму рецепции международного опыта и развития оригинальных отечественных подходов. Особое внимание уделяется теоретико-методологическим основаниям, практическим моделям помощи и институциональному развитию данного направления. Статья представляет комплексный анализ современных русскоязычных исследований и переводных работ, посвященных вопросам психического здоровья и психологической помощи мусульманам, с позиций психологии религии. Выявлены основные тенденции, включая интеграцию религиозных и психологических знаний, разработку культурно-сензитивных методов консультирования и формирования профессионального сообщества. Анализ основан на корпусе научных публикаций 2018–2025 годов.

В статье представлены теоретическое обоснование и основные параметры интегративной модели психологической помощи мусульманам – АЯ-терапии, разработанной в рамках исламской психологии. Модель использует центральную для исламского мировоззрения кораническую категорию «аят» (божественное знамение) в качестве основы для психологической оценки и духовно-ориентированного терапевтического вмешательства. АЯ-терапия исходит из положения Корана о двух сферах божественной коммуникации с человеком: ниспосланные знамения (аяты Корана) и знамения в творении, включая окружающий мир (природные и социальные явления) и внутренний мир человека. Цель терапии – помочь клиенту научиться «читать» эти знамения в контексте его жизненного пути, что ведет не только к разрешению психологических проблем, но и к духовному росту. В статье раскрываются онтологические и теоретические основы модели, принципы оценки и формулировки случая, а также ключевые терапевтические интервенции, представляющие собой адаптацию для целей терапии традиционных исламских практик (зикр, тадаббур, тафаккур), а также модификацию и интеграцию техник современных психотерапевтических подходов в свете принципов рассматриваемой модели. АЯ-терапия позиционируется как метод, формирующийся изнутри исламской традиции, направленный на восстановление изначальной божественной сбалансированности (тасвийа) внутреннего мира человека.