В статье рассматриваются основы формирования татарской общины – махалли. Как утверждает автор, у татарской махалли существуют две основы: 1) родо-племенная и 2) религиозная. Община у татар сформировалась в процессе становления родо-племенных отношений. В дальнейшем родо-племенные связи оказали влияние и на религиозный выбор. В статье предпринята попытка выяснить причины перехода родо-племенной системы организации общины к религиозной системе. Религия, по мнению автора, стала цементирующим элементом для более глубокого укрепления религиозных связей. Религия ислама стала основой воспитательной работы в общине. Выбор религиозно-правовой школы также был сделан под сильным влиянием соседних народов, которые могли находиться в родственных отношениях. Религия играет роль институализации общинной элиты и легализации властных полномочий старейшин и имама общины. Также это играло роль в религиозной практике и ритуалах, проводимых общиной.

Статья посвящена истории исламских религиозных памятников XVIII–XIX вв., расположенных в Азербайджане, а также анализу религиозных верований жившего на указанной территории населения. Исследование проводилось на основе документов Российского государственного военно-исторического архива. Из архивных материалов видно, что большинство населения Азербайджана в XVIII–XIX вв. составляли мусульмане, о чем свидетельствует тот факт, что на его территории имеется большое количество исламских религиозных памятников. В работе использованы чертежи генеральных планов городов Азербайджана, находящиеся в фондах РГВИА. Автор статьи приходит к выводу, что средоточием хозяйственной, экономической и культурной жизни азербайджанских мусульман были мечети, особенно пятничные – Джума-мечети. Они функционировали и как культовые места, и в качестве социальных пространств. Поэтому города часто возводились не только около дворцов ханов и правителей, а вокруг пятничных мечетей. Их исторический облик позволяет восстановить работа с документами и чертежами, хранящимися в Российском государственном военно-историческом архиве.

В данной статье освещаются трагичные обстоятельства массового переселения ногайцев в Османскую империю на фоне Кавказской войны. В первой части статьи раскрываются значение слова «хиджра», ее условия, особенности упоминания в Священном Коране. Далее рассматривается исторический контекст положения ногайцев в указанный период. Особое внимание уделено экономическим, политическим, религиозным причинам миграции кочевников, которые вопреки общепринятому мнению не сводятся только лишь к исходу войны, если учесть малочисленное участие ногайцев в боевых действиях. Автор попытался осветить проблему с разных сторон и ответить на вопрос, уместно ли называть данное переселение термином «мухаджирство», который используется в российской историографии.

Статья посвящена исследованию текстов из рукописных и печатных трудов Шихаб-ад-дина аль-Марджани (ум. 1889), в которых этот татарский историк и богослов пишет о крупном ханафитском имаме Абу-Джа‘фаре ат-Тахави (ум. 933) и его труде «аль-‘Акыда ат-Тахавиййа», также известном под названием «Байан ас-сунна ва-ль-джама‘а». Были исследованы исторические и богословские произведения Марджани, такие как «Вафиййат аль-асляф», «Мукаддимат китаб вафиййат аль-асляф», «аль-‘Азб аль-фурат», «Назурат аль-хакк» и другие. Автор приходит к выводу о том, что Шихаб-ад-дин аль-Марджани дает высокую оценку знаниям и трудам этого египетского средневекового ученого ислама. Марджани считает его муджтахидом ханафитского мазхаба и обновителем веры (муджаддид) третьего века по хиджре, а его труд «Байан ас-сунна» признает самым первым суннитским источником, в котором собраны и зафиксированы догматы в том виде, как их разъяснили праведные предшественники (ас-саляф ас-салих) ислама.

Обычно считается, что комментарий Корана (тафсūр) средневекового мусульманского богослова Мухаммада ибн Джарира ат-Табари (839–923), являющегося первым систематизатором классической коранической экзегетики, «Джами‘ аль-байан ‘ан та’виль ай аль-Кур’ан» («Свод изъяснений об истолковании айатов Корана») однозначно относится к жанру комментариев на основе преданий (тафсūр би-ль-ма’сȳр), которому обычно противопоставляется жанр рационалистических толкований (тафсūр би-р-ра’й), отвергаемый рядом буквалистских течений ислама. Однако проведенный в настоящем исследовании анализ показывает, что Табари не только приводит предания «отцов уммы», причем часто представляющих различные мнения, но и высказывает собственную точку зрения, основанную в большинстве случаев на фактах языкового анализа. Сформулированная им экзегетическая формула «предания + язык», в которой при этом именно последний элемент является определяющим, представляет собой своеобразное сочетание традиционального с рациональным. Такой подход «предстоятеля муфассиров», помимо всего прочего, открывает широкие возможности будущим поколениям для раскрытия современных интерпретаций коранического текста.

Праведные предшественники общины Мухаммада (саляф) придерживались доктрины делегирования (тафвид), которую поздние суннитские богословы называли «наиболее безопасным» учением. Под делегированием понимается отказ от определения смысла, подразумеваемого под словом, с абстрагированием от всего, что может указывать на недостаток или антропоморфизм в отношении Аллаха. Приверженцы раннего ислама ограничивались абстрагированием (танзих), признавая свое незнание конкретного смысла и принимая, что смыслом, каким бы он ни был, является только тот, что подразумевается Аллахом. Имам ан-Навави подтвердил это учение и следовал ему в своих книгах. Поздние суннитские ученые признали единогласно это как метод праведных предшественников (саляф). Однако сами поздние суннитские ученые часто прибегали к методу толкования (та’виль). Метод толкования неоднозначных по смыслу священных текстов, связанных с атрибутами Бога, не был правилом. То есть к нему прибегали лишь в случае необходимости для устранения сомнения или недостатка, которые могут возникнуть из-за обращения к буквальному смыслу слова. Именно по этой причине Ибн-‘Аббас и многие последователи сподвижников (таби‘ун) толковали такие тексты.

Купля-продажа является одним из основных экономических институтов в исламском праве. Она позволяет людям обмениваться товарами и услугами в соответствии с принципами справедливости и равенства. В статье исследуется богословско-научный метод вынесения правовых решений (хукм) основателем шафиитской правовой школы, известным мыслителем раннего Средневековья, имамом аш-Шафиʻи (767–820), анализируются его воззрения в области права, на которые ссылаются шафииты во взаимоотношениях в торговых сделках. Особое внимание уделяется вопросу источников исламского права, к которым апеллируют шафииты. В данной статье впервые в российском правоведении достаточно подробно рассматривается подход шафиитов к купле-продаже. Также, помимо вышесказанного, акцентируется внимание на компромиссном характере шафиитского мазхаба, который, апеллируя к исключительно научным методам, синтезировал наиболее перспективные положения более «либерального» ханафизма и «консервативного» маликизма.

В статье дается развернутый теологический и лингвистический анализ термину «панисламизм» в его связи с понятиями «мусульманский союз», «исламская солидарность», «политический ислам» и т. п. Анализируется ложная и опасная дуалистическая идеология сект политического ислама с жестким делением мира на «мы» и «они», «мир ислама» и «мир джахилии», с объявлением всех, кто не входит в партию политического ислама, «невеждами» (пребывающими в джахилии) и язычниками. Рассматривается концепция взаимоотношения религиозного, этнического и национального в исламе, концепция современного национального государства, как она сформирована в ОАЭ и Саудовской Аравии. Анализируется реакция апологетов политического ислама на монографию В.С. Полосина «Политический ислам: в поисках “земного рая”», в частности отзыв Д.Р. Гильмутдинова. Отзыв построен на неверном, расширительном определении предмета исследовании в монографии, не имеет признаков научной аргументации, изобилует искаженным цитированием рецензируемого текста и логическими ошибками. В содержательном плане Д. Гильмутдинов поддерживает бинарную оппозицию «мы – они», присущую идеологии представителей политического ислама. В статье рассматриваются обстоятельства объявления Османской империей «джихада» Российской империи в 1914 г. и внедрения в Россию панисламизма в начале ХХ века, а также тенденции к реконструкции данной экспансии через 100 лет после «фетв» османского шейх-уль-ислама Хейри Эфенди.

Статья посвящена исследованию процесса становления и развития исламской системы образования в Российской Федерации с 1990 по 2010 г. Автор на основе анализа научных работ изучает специфику деятельности средних и высших исламских образовательных учреждений в России в указанный период, а также роль российских органов власти в формировании структуры мусульманского духовного образования и соответствующую законодательную базу.

В статье представлена попытка проанализировать возможность применения деконструктивной стратегии в теологических исследованиях. Для этого определяется специфика деконструктивной стратегии мышления, заключающаяся в стремлении уловить след, оставленный Автором в изначальном, неписаном прототексте, посредством выявления оппозиций и их расшатывания вплоть до полного расщепления, способствующего приведению к раскрытию в тексте новых смыслов. Затем на основе анализа современных российских исследований, касающихся критического осмысления теории деконструкции Жака Деррида, осуществляется систематизация весьма противоречивых замечаний и возражений, в результате чего выявлены три критично настроенные группы: исследователи постмодернизма и постструктурализма, обвиняющие деконструкцию в развенчивании устойчивых понятий; ученые неомарксистского направления, подчеркивающие ее излишнюю теологичность; теологи различных направлений христианской мысли, обнаруживающие в деконструктивной стратегии мышления атеологический и даже атеистический характер. Далее анализируется работа арабского исследователя ‘Али Заввари Ахмада, касающаяся критики арабских модернистов, применяющих западную деконструктивную методологию в работе с религиозными текстами, в результате чего обнаружено, что в современном мусульманском мире существуют две противостоящие точки зрения относительно использования деконструктивной стратегии в теологических исследованиях: согласно традиционному мусульманскому сообществу, верно отстаивающему незыблемость религиозных традиций, в том числе в области методологии богословия, именно из-за деконструкции происходит фальсификация религиозного первоисточника, а потому деятельность деконструкторов, осмеливающихся давать альтернативную (неклассическую) интерпретацию, осуждается так же жестко, как и использование деконструктивной стратегии в теологических исследованиях; по мнению арабских модернистов, применение деконструкции, способствующей выведению мусульманского мира из средневековой отсталости, возможно, так как данная стратегия способствует восстановлению изначального источника до состояния доканонизации и общеутверждения, т.е. не подверженного никакому интерпретированию.

Терроризм стал распространенным явлением в современном мире, однако зачастую в различных научных трудах и средствах массовой информации прослеживается попытка найти корреляцию между терроризмом и исламским правом. В данной статье проведен статистический анализ террористических атак в мире с целью выявления ключевых тенденций, а также получения важных выводов на этой основе. Немаловажным представляется взгляд Ислама на исследуемое преступление.

Методологической основой научной статьи стал институциональный подход, позволивший проанализировать влияние терроризма на современные социально-политические и экономические явления.

В ходе статистического анализа террористических атак в мире установлено, что наибольший урон от пагубного явления получают мусульманские страны, хотя в Исламе существуют ясные доводы на запрет убийства мирного населения с целью его террора и решения политических задач. Немаловажным выводом является признание того факта, что в мире существуют самые разные террористические группы, которые действуют не по религиозным мотивам. В качестве главного вывода статьи нужно признать необходимость решения социальных проблем и урегулирования военных конфликтов, которые являются ключевыми факторами распространения терроризма.

В статье представлены результаты анализа взаимосвязи между внешней и внутренней религиозностью и психологической устойчивостью у мусульман, проживающих в российских мегаполисах. В исследовании приняли участие 87 респондентов: 12 мужчин и 75 женщин в возрасте от 16 до 70 лет. Для определения уровня внешней и внутренней религиозности использовалась шкала мусульманской религиозности Муссарата Джабен Хана (Khan, 2014). Для измерения психологической устойчивости использовалась сокращенная версия методики «Доминирующее состояние» Л.В. Куликова (ДС-6) (Куликов, 2003). Анализ результатов исследования подтвердил нашу гипотезу о том, что уровень религиозности, как внешней, так и внутренней, связан с различными аспектами психологической устойчивости. Исследование выявило значимую положительную связь между внутренней религиозностью и такими шкалами доминирующего психологического состояния, как «устойчивость эмоционального тона», «спокойствие», «высокий тонус», и отрицательную связь со шкалой «активное отношение к жизненной ситуации». А также результаты исследования показали, что связь между внешней религиозностью и шкалами доминирующего психологического состояния не является значимой ни в одном из случаев, кроме отрицательной связи со шкалой «устойчивость эмоционального тона». Это свидетельствует в целом о том, что для мусульман, проживающих в российских мегаполисах и принявших участие в исследовании, внутренняя религиозность является существенным фактором повышения психологической устойчивости.

В статье представлены результаты анализа взаимосвязи между выраженностью ингрупповой религиозной идентификации и готовностью отстаивать и защищать интересы своей религиозной общины. Исследование проводилось на выборке мусульманской молодежи Северного Кавказа зимой 2023 г. В нем приняли участие 180 человек, являющихся представителям различных этнических групп Северного Кавказа. Из них 109 человек – девушки, 71 – юноши. Для изучения отношения к межгрупповому взаимодействию была использована шкала готовности отстаивать интересы группы (Swann, Gómez). С целью исследования выраженности социальной религиозной идентичности была применена методика измерения ингрупповой религиозной идентификации (Leach, van Zomeren в адаптации Е.Р. Агадуллиной, А.В. Ловакова). Результат корреляционного анализа подтвердил гипотезу о том, что чем сильнее проявляется у молодого мусульманина Северного Кавказа ингрупповая религиозная идентичность, тем он будет более склонен защищать свою религию и отстаивать интересы религиозной общины в межгрупповом взаимодействии.